что знали, о чем он говорит Рамис. Он сын человека и демоницы. И такие союзы никогда не приветствовались.
— Постой! — воскликнул алхимик, чем всех перепугал. — Кажется, я знаю, почему он так напоминает мне Амона матери…
— Почему? — тихо спросила я.
— Амон меняется, когда меняется демоница, потому что именно с ней связь самая сильная. Даже несмотря на то, что мой отец не демон, у матери все равно был амон.
— О чём это ты? — Веста наклонила голову и вопросительно уставилась на меня, затем на алхимика.
— Ты беременна, — Рамис в упор смотрел на меня.
— Это исключено! — я покачала головой, будучи полностью уверенной в том, что этого не может быть. — С чего ты вообще это взял?!
Привычное “Тррр” прозвучало скорее ласково, и птица поплыла по воздуху прямо ко мне.
— Рамис, я серьёзно! Этого не может быть. Я… я пила капли, которые… — я не договорила, потому что Амон расправил крылья, опустился на уровень моего живота и невесомо его обнял.
Меня затрясло. Я схватилась за край ближайшего стола, чтобы не потерять равновесие. Рамис был прав…
Симптомы были настолько слабыми, что я просто не обращала на них внимания. Думала, что не хочу есть из за переживаний, а легкая тошнота была из— за запаха краски, который пропитал весь дом.
Да мне просто некогда было думать о беременности! И, чёрт побери, я пила капли, которые дала Юджиния. Неужели они не сработали? Что теперь делать? Что, если Кристиан не вернётся?
Глава 26
Я собиралась на встречу советником, будто во сне. В голове продолжали гудеть слова Рамиса. Ну как я могла это упустить? Как могла не заметить, что со мной происходит? В конце концов, как я могла поверить Юджинии?
Экипаж уже ждал у входа, и я была готова. Но все— таки перехватила несколько кусочков еды, думая уже не о себе. Дорота проводила меня с улыбкой, за которой прятала грусть. Она попыталась подбодрить меня парой добрых слов и обняла на прощание.
Сделав несколько глубоких вдохов свежего вечернего воздуха, я все— таки собралась с духом и села в экипаж. Надеюсь, времени поездки хватит, чтобы собраться с мыслями. Теперь внутри меня растет новая невинная жизнь, значит, мои собственные желания и гордыня должны отойти на второй план.
Я положила ладонь на еще плоский живот. Интересно, какой я буду матерью?
Мысли о материнстве тут же смешались с мыслями о собственных родителях — а ведь я их совсем не помню…
Откинула голову на мягкое сидение и закрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало. У нас будет ребенок. У нас… В памяти тут же возникло воспоминание первой встрече, когда она спас меня от ядовитого фатуса. И то, как он спас из огня властелина. В ту ночь я целовала Кристиана и задавала дурацкие вопросы. Он столько раз меня спасал, должен ведь спасти и в этот?
Распахнула глаза, чтобы больше не мучить себя воспоминаниями. Экипаж ехал совсем недолго и уже знакомой дорогой. Когда колеса перестали биться о неровную брусчатку и началась гладкая дорожка, я поняла, что мы подъехали к поместью Джениса Блэка. Тому самому, которое я разгромила уму непостижимым образом.
Советник уже ждал на входе. Будь здесь монна, она бы сказала, что он выглядит галантно, как и подобает настоящему кавалеру. Черный костюм, белая рубашка, уверенная поза и расслабленно— утонченный вид.
— Добрый вечер, Аврора, — советник поцеловал мою руку и положил себе на локоть.
— Добрый, — ответила я и нацепила самую счастливую улыбку, ведь теперь мне нужно бороться за двоих.
— Прекрасно выглядишь, — заметил он, и я обрадовалась его словам.
Не зря в последний момент что— то в голове щелкнуло и я попросила у Весты один из её нарядов на выход. Нужно попытаться обмануть Джениса или хотя бы усыпить его бдительность. Потянуть время хотя бы до тех пор, пока не получу наследство. Возможно, тогда у меня появится возможность дать ему отпор.
— Спасибо, — мягко ответила я, следуя в глубь особняка, — здесь очень красиво.
Ещё в первый раз я отметила подчеркнутое богатство дома советника. Теперь же пришлось оценить, насколько быстро его восстановили.
— Благодарю. И всё— таки есть кое— что, чего этому дому не хватает. Вернее, — он одарил меня беглым взглядом, — кое кто.
— Вот как, — я прекрасно понимала, о чем он говорит, но решила этого не показывать. Мне лучше не развивать опасные для себя темы.
Мы вошли в зал, по центру которого стояли небольшой стол и только два стула. Дженис помог мне сесть и сам расположился напротив. Начищенные приборы блестели, а бокалы переливались в свете лантерн и свечей.
— Вина? — галантно поинтересовался он, откупоривая бутылку из темного стекла.
— Нет, спасибо, — живо ответила я, понимая, что один только запах заставит меня опрокинуть содержимое желудка прямо на этот красивый стол с белоснежной скатертью.
— Могу я поинтересоваться, почему? — Дженис наполнил свой бокал.
— Мне кажется, эта привычка скоро выйдет из моды, — я повела оголенным плечом.
— Как интересно, — он сделал глоток вина, не сводя с меня взгляда.
Я пила воду, украдкой осматривая помещение. Здесь было всего несколько лантерн и очень много свечей. В вазе на столе были красные розы.
— Ты хотела отказаться, — сказал Дженис, пристально смотря мне в глаза.
Я прикусила язык, думая, как лучше всего ответить.
— Почему? — продолжил он. — Разве я тебе неприятен?
Я не ожидала, что наша беседа так быстро скатится до этой темы. И уж тем более ожидала от советника большего самообладания. Водянистые глаза странно блестели. Он был либо возбужден, либо пьян. Я надеялась на второе.
— Я могу говорить откровенно? — откинулась на спинку стула, принимая расслабленную позу.
— Конечно, — советник оттянул воротник рубашки и слегка наклонился вперед.
— На данный момент моё положение очень шатко. Катастрофически шатко. — начала я, и Дженис согласно кивнул. — Репутация уничтожена, мне негде жить… впрочем, ты и сам все знаешь, — вздохнула, изображая сожаление. — Я боюсь, что если высшее общество увидит меня с ещё одним мужчиной, то до конца жизни мне не отмыть своего имени.
— С каких пор ты так осторожна, Аврора? — он посмотрел на меня исподлобья. — Ещё не так давно ты и капитан прямо здесь, на этом самом месте, подарили, как ты говоришь, высшему обществу повод для разговора на недели вперед. А сегодня ты опасаешься простого ужина? Смешно.
Дженис был зол. На лице играли желваки. Пальцы рук были сцеплены добела.
— Я… — хотелось оправдаться, но меня перебили торопливые шаги слуг, которые принесли ужин. Пока они
