под которым оказалась нижняя юбка, составленная из тех самых колокольчиков, что звенели при каждом её движении. — В канун Самайна моя бабка отправилась в Аннуин, теперь я единственная женщина в роду. Стало быть, имя принадлежит мне по праву. А слово короля — лучшее тому подтверждение.
— Ты возлагаешь на меня слишком много надежд, — Каллахан заложил большие пальцы за пояс, украшенный чеканными бляшками из серебра. — Я давно покинул двор. Земля не отринула меня до сих пор лишь потому, что мой брат правит, не нарушая правды короля.
— Знаю. Но это не делает тебя королём менее, чем прежде. Поэтому я и пришла к тебе просить защиты и помощи.
— Чем же я могу помочь фее Маэне? Твои предки никогда не искали королевских милостей. Думал, так будет и впредь.
Брендалин сложила руки на груди. Её кроткий взгляд был способен разжалобить даже камень.
— Гордые феи медовых лугов, несмотря на высокий статус, никогда не жили при дворе, а лишь гостили. Я хочу стать первой. Замолви за меня словечко перед Брэннаном — пусть позволит мне жить в королевском бруге и возьмёт к себе в свиту. Тогда мои враги не найдут меня. А если и найдут, то побоятся тронуть.
— Кто твой враг? — Каллахан по-птичьи склонил голову.
— Мой дядя Лисандр и все, кто на его стороне.
— Что ты готова отдать взамен?
Брендалин вздохнула, поняв, что растопить холодное сердце короля будет не так то просто.
— Перстень Соколов я уже вернула, и не могу отдать его ещё раз. Могу рассказать тебе о своём дяде и его планах. Ты ведь этого хочешь?
— Значит, предашь семью? — недобро усмехнулся Каллахан.
Этого укора Брендалин уже не вынесла и вскричала высоким срывающимся голосом:
— Он первым предал нас! Заключил сделку с фоморами, заточёнными в Туманных Землях. Скоро он вырвется на свободу и выпустит этих мерзких чудовищ. Он позволил моей матери заплатить за его ошибки. А ещё… ещё он обещал отдать меня королю фоморов! — Её губы побелели, во взгляде мелькнул неподдельный страх — в кои-то веки без капли притворства.
— Хм… — кажется, на этот раз Каллахан действительно удивился. — Последнее и правда странно. Зачем?
— Думаю, он сошёл с ума, — немного успокоившись, Брендалин сбавила тон. — Ведь любому известно, что феи медовых лугов никогда не выходят замуж, а если и связывают себя с кем-нибудь, то только майским браком.
— Но ты согласилась на нашу помолвку! — не удержался Элмерик. — Сколько же лжи было между нами?
Он помнил, что наставник велел не тратить слов попусту, но тут вырвалось. Кто бы мог подумать, что за красивой внешностью скрывается такое гнилое нутро? Жаль только, что эта красота и по сию пору заставляла его сердце замирать от восторга.
— Я солгала тебе напрямую всего пару раз и, поверь, жестоко за это поплатилась. Всё остальное время я недоговаривала точно так же, как они все, — Брендалин обвела руками присутствующих, её широкие рукава взметнулись вверх. — Разве я не права? Кто-то готов возразить? Никто? Но лучше я расскажу историю с самого начала. Тебе будет очень интересно, Рик. Да и вам тоже.
— Какую историю? — не понял бард.
— О том, как всё началось. О Лисандре и Алисандре, Короле-без-королевства и феях медоносных лугов. Мою собственную историю. Знаешь, одни и те же события можно толковать очень по-разному. Кто знает: может, в глазах тех, кто будет жить после нас, злодеи станут героями, и наоборот? — Брендалин в упор посмотрела на Каллахана и, не дрогнув, выдержала его ледяной взгляд. — Выслушаешь меня, король? А потом решишь, что со мной делать.
— За этим я и пришёл, — Каллахан расстелил плащ на траве и уселся поверх него.
Широким жестом он пригласил своих спутников присесть рядом. Мартин без лишних церемоний развалился на плаще, подперев рукой щёку. Элмерик, хоть и с некоторой опаской, но тоже устроился у ног наставника, а Шон остался стоять поодаль, прислонившись спиной к стволу молодого тиса.
Брендалин протянула ладонь к драконьей пасти, зачерпнула пригоршню воды, чтобы промочить горло, а после села на камни, не спеша расправила складки платья и лишь после этого начала рассказ.
История о феях медоносных лугов и Короле-без-королевства, рассказанная Брендалин
Доводилось ли вам слышать о Короле-без-королевства, что был рождён в медоносных лугах? Он не должен был появляться на свет, но судьба распорядилась иначе…
Гордые феи медоносных лугов всегда жили особняком и не слишком-то стремились общаться с сородичами. Они вели свой род от самой Прародительницы эльфов. Вернее, от её младшей сестры Маэны, которая была столь прекрасна, что на заре времён, ещё задолго до разделения дворов на Благой и Неблагой, верховный король эльфов Альберин избрал её своей майской королевой на праздновании Бельтайна.
Белокурая Маэна танцевала и пела лучше всех, на её руки садились бабочки, а под ногами расцветали цветы, и, говорят, не было во всех Тайных землях мёда слаще, чем тот, что собирали пчёлы с этих цветов. Многие чаяли видеть Маэну своей королевой и доброй супругой Альберина, и тем сильней было их разочарование, когда та ответила королю отказом, сказав, что никогда не свяжет себя узами крепче, чем майский брак.
Безутешен был Альберин, но что бы он ни делал, на какие бы ухищрения ни шёл, Маэна осталась с ним всего на год — от Бельтайна до Бельтайна. А когда настало время расставаться, король сказал так:
— Отныне все медоносные луга подвластных мне миров дарую я тебе и твоим дочерям в знак признательности за краткое счастье. Но знай: никогда ни один мужчина не сможет владеть этими лугами, ибо я ревнив и ни за что не потерплю соперников.
Маэна с благодарностью приняла дар и с тех пор стала зваться феей медоносных лугов. Той, кто владеет всеми полевыми угодьями и заставляет луговые цветы и травы распускаться каждый год.
Майский брак принёс свои плоды — и вскоре Маэна родила
