И это было бы весьма волнующим моментом, если бы не один нюанс.
— Ты должна избавиться от этой твари.
— А ты умеешь подбирать ласковые клички нашему будущему ребенку.
Даже сидя в роскошном бассейне, в пене и цветах, прижимаясь спиной к коленям любимого проклятого, я чувствовала неприятное покалывание его ауры.
— Это не просьба. Сделай это или я заставлю!
Я лишь поморщилась и выскользнула из прохладной воды. С последнего такого разговора прошло меньше дня — и вот опять!
— Бринну выбрали женой Аттиса, потому что женщины ее клана весьма фертильны. Почти как люди. Вот только вдобавок они еще и крайне хрупкие. То, что случилось с ней, никогда не произойдет со мной.
— Плевать на слова цилиня! Ему не важна твоя жизнь, он думает о своей шкуре!
Мраморное дно бассейна пошло трещинами, когда Каин ударил по нему проявившимся хвостом. Пришлось ухватиться за декоративные нити бусин, свисавшие с потолка, чтобы не упасть. Коснувшись слегка выпуклого живота, я демонстративно закатила глаза.
— Я не полюблю это существо, если оно отнимет у меня тебя, — неожиданно тихо признался проклятый. — Убью его в тот же миг. Запомни это.
Единственное, что пришло в голову, так это в гневе хлопнуть резными створками дверей. Бесит! Сколько можно манипулировать моими страхами?
Правда, скандалы наши длились недолго. Может, из-за мысленной связи, позволявшей увидеть все со стороны, может, из страха вернутся к «северному периоду» отношений, но мы не могли держать обиду. Каин не зря боялся: его мать, Бринна, несколько жен обычных драконов… Но ведь я чувствовала себя прекрасно! И в отличие от многих не нуждалась в поддержке жар-цветами и укрепляющими настоями.
К тому времени, когда остатки армии Шаа добрались до столицы, мы успели несколько раз примириться и даже с помощью Луиса найти варианты, как обезопасить мое вынашивание.
Когда Аттис ступил на территорию сада дворцов, несколько ближайших советников Каина поинтересовались:
— Через десять минут они переступят порог главного дворца. Будет сложно отправить лже-императора в темницу.
— Небеса и твердь империи, позвольте старому лису взять слово!
Кассий, сохранивший свое место и даже получивший всевозможные милости, нервно облизал губы. Каин коротко кивнул — развалившись на троне в легком черном халате, распахнутом на груди, он казался преисполненным величия. Не нужны украшения. Не требовались шелка и прочие атрибуты. Один вид статной фигуры внушал почтение.
— Я прошу помиловать дракона, пролившего священную кровь и сражавшегося ради вашей страны. Воины устали, он сам — ранен. Это больше не угроза!
— Ты, должно быть, спятил? — прошипели с другой стороны.
— Нельзя нарушать ленту событий, ведущих к спасению нашего мира, — пафосно заявила пожилая феникса, общим решением приставленная ко двору. — Аттис должен жить.
— Думаете, он просто отступит, лишившись власти? Да вы просто мягкокостные медузы, вот что я скажу! Повелитель, чего мы ждем? Дайте приказ!
Я оставила супруга разбираться с вассалами, а сама побежала навстречу уже бывшему императору. Он заехал на площадь перед дворцом в здоровенной красной карете с изображением драконов. Издалека было видно, как сильно вымотаны его подданные.
Как только Аттис спустился на брусчатку, его с защитниками окружили тигры из подданных Каина. Я растолкала их и вышла на открытое пространство.
— Опустите оружие!
— София…
Аттис не успел ничего сказать — а я уже обнимала его за шею, крепко обхватив затылок ладонью. Мужчина вздрогнул, потом сморщился и обнял меня в ответ.
— Мне так жаль, Ати, — прошептала. — Правда.
— Можешь не говорить. Я знаю… и я так устал.
— Идем. Ничего не бойся, скоро ты увидишь своего сына. Лира говорит, он настоящее сокровище.
54
Многие последователи были недовольны, но никто не посмел высказать это Каину в лицо. Очевидно, что вернувшийся с поля брани Аттис не был конкурентом своему брату. Но он не был и пленником. Его накормили, показали сына — такой трогательной сцены «отец-ребенок» я не помнила с рождения Лилии — и сопроводили к могиле супруги.
Не питавший к Бринне особых чувств — он все же расплакался. Мы с Каином дали ему время погоревать, оставив во дворце тишины вместе с матерью и наложницей. Последняя особенно старалась поддержать павшего монарха.
— Не могу представить, что он сейчас чувствует. Они, конечно, не любили друг друга… Но пережить битву с багротцами и их машинами, чтобы следом узнать о гибели жены… Какая власть? Ему срочно необходим отдых и переосмысление всего… всего!
Я кивала и думала — когда же до Лиры дойдет, что в ее речах и мыслях слишком много недосказанности? Даже во времена наших женских посиделок она постоянно возвращалась к Аттису. В основном — ругаясь, но и восхищаясь тоже.
Но чужие взаимоотношения были вне зоны моего влияния. Зато некоторые несправедливые моменты в обществе альраута — вполне.
— Нам нужны шелтеры, — заявила я советникам в лоб. — Слишком часто бедняки бросают низкоранговое потомство, и те погибают, если по счастливой случайности их не подберет кто-то из бездетных омег!
— Моя императрица, тема собрания — увеличение женского населения окраин. Да и лишних денег у нас на это нет. Казна опустела.
— Клан кроликов нуждается в реабилитации. Пусть возьмут на себя эту важную роль, — Я с нежностью посмотрела на Каина, что со скучающим видом сидел рядом. — У них с запасами еды все в порядке.
— А как быть с требованием сделать учебу в абаканате доступной для всех? Ученые жалуются. Говорят — самки будут отвлекать их от важных открытий! А если те перестанут рожать?
— Пусть не переживают. Опыт моего родного края говорит об обратном — у вас появится больше талантов, способствующих процветанию империи. А тем, кому достаточно увидеть женский хвост и отупеть, не место в абканате. И в людных местах, в принципе.
— Но ведь…
Каин чуть приподнял бровь, и советники с докладами в руках утихли.
Проклятого они боялись до трясучки. А еще считали, что за любую дурную мысль в адрес нашего дуэта их ждет участь Аврелия. Я догадывалась, что бывшего главу кроликов казнили. Мне этого, конечно, не показали, однако слуги долгое время восхищенно шептались о кровожадности моего супруга.
— Вы хорошеете с каждым днем, моя императрица. Позволите украсть у вас минуту?
Я отвлеклась от плетения косички из прядок смоляных волос Каина. Посмотрела на молодого мужчину, что только что вошел в тронный зал. Фиолетовые шелка, золото, подведенные глаза. Вираил, брат Фира.
Заметив гримасу недовольства на моем лице, он рассмеялся.
