ещё тогда, в Доме Мандаринок. Правда, повязки на глазах не было, и тёмные провалы со шрамами немного пугали. И всё же он был чудесен.
— Я очень рада видеть тебя, Бирюза.
— А я рад слышать тебя, Хамуцо.
— Прости, — сейчас девушка была очень рада, что резчик без работы не может видеть, как неловко и бестолково она себя чувствует, тем более что лицо у неё было не в лучшем состоянии после драки, — что не вспомнила о тебе раньше. У меня не было причин не прийти раньше и… вот.
Бирюза вопросительно наклонил голову.
— Раньше? Но ты ведь тоже была ранена. Кстати, как твоя голова?
— Прошло больше месяца, — вздохнула Хамуцо. — Голова в порядке, хотя по ней сегодня настучали.
Провалы вместо глаз как будто расширились от удивления.
— Надо же, как быстро утекает время… Точно, вам же, людям, приходится за ним следить. А вот я даже не знаю, день ли сейчас или ночь, ещё тёплый сезон или уже осень…
Хамуцо прослушала конец предложения: её глаза распахнулись, когда она увидела, что девятиголовая змея показалась из воды прямо за спиной у Бирюзы.
— Берегись, сзади демон! — заорала девушка и рванулась к слепцу, чтобы оттащить его. — Чёрт, у меня нет меча!
Бирюза споткнулся о камень и, вместо того, чтобы побежать за Хамуцо, упал прямо на неё и опрокинул на землю. Девушка, лёжа животом вниз, чувствовала, как взрывается в ней ядерная смесь ужаса перед демоном и смущения невинности от лежащего сверху Бирюзы, между прочим в новом белом ханьфу из тонкой гладкой ткани.
— Спокойно, — произнёс слепец, легко определив, в каком ритме колотится сердце Хамуцо. — Это Сянлю.
— Кто?! — с трудом выдохнула Хамуцо.
— Сянлю, офицер повелителя воды Гонг Гонга. Но было это ещё в те времена, когда небесные земли принадлежали только нам, — Бирюза всё-таки слез с Хамуцо, и та вскочила, пялясь на змею. А та — точнее, тот — легла девятью человеческими головами на тот камень, где было ханьфу Бирюзы, одинаковые лица были такие грустные и уставшие, точно этот Сянлю ещё не отошёл от долгой войны, где потерял всех близких, но ему приходится работать в мастерской, чтобы не умереть от голода.
— Ох… — Хамуцо пересилила себя и отвесила поклон. — Простите, я не знала. Сокрушаюсь о своём недостойном поведении.
Девять пар глаз одинаково долго моргнули. У Хамуцо спёрло дыхание.
Тут Бирюза не выдержал и фыркнул носом.
— Сянлю, тебе не стыдно? Ты сам гость и не здороваешься с другим гостем!
Огромный демон испуганно и смущённо пополз назад, но всё же частично задержался на камне.
— Надо спать, — пробормотала одна голова, и тогда Сянлю целиком скрылся под водой.
— Я его укушу, — с улыбкой утешил девушку Бирюзы. — Сейчас вечер, раз он тебя спать отправляет.
Хамуцо сжала запястье, всё ещё сильно ошеломлённая.
— Сейчас ночь, у нас отбой четыре часа назад был. Я учусь у мастера Йечи, он действительно очень замечательный и милый.
— О, — произнёс Бирюза. — Мне очень приятно это слышать.
— Спасибо, — не задумываясь пробормотала Хамуцо. — Извини, ты сказал про то, что небесные земли принадлежали раньше только вам… В смысле, драконам и таким как Сянлю?
Бирюза подошёл к ней поближе.
— Си Ши вам о таком вряд ли говорила. Небесные страны принадлежали нам — а точнее, очень далёким предшественникам нас — но тогда они не были теми, кем их называют. Они были везде, они могли принимать любую форму, потому что по сути являлись ничем иным как энергией, насыщенной информацией и жизнью. Но этого было достаточно, чтобы контролировать все пять стихий. Но потом они разделились, как разделяется со временем все, и единая небесная страна отвердела и раскололась. А потом пришли люди, и многое изменилось, усложнилось. Часть наших предшественников перестала существовать в свободной форме, став частью энергией, циркулирующей через страну в виде круговоротов и рассеивающихся потоков. Часть осталась как Сянлю. Часть стала как я и все демоны, которых боятся. Меня ведь не было изначально, я перезагрузка — реинкарнация, если угодно. Но мне радостно существовать, даже если в этом нет никакого смысла — его и изначально не было.
— Ты… ты хочешь сказать, что вы не были всякими демонами-драконами, а просто… были? А потом Гроза перенесла людей?
— Думаю, что так. Точно сказать не могу, не обладаю всеми воспоминаниями.
— О-о-ох… — Других слов у Хамуцо не нашлось: вся её система представлений о сущности небесных стран рухнула. Поэтому они ещё долго молчали: девушка осмысливала, Бирюза временами повторял некоторые свои фразы.
— То есть, — наконец сообразила Хамуцо, — мы все иномирцы. Все до единого человека — никто из нас не был здесь изначально?
— Так и есть. Но теперь вы здесь, эта земля ваша. Мы ничего не хотим возвращать обратно, нам не хочется с этим что-то делать, ведь это вполне обоснованно. В конце концов вы действительно удивительные.
Хамуцо запустила пальцы в волосы.
Во дела, во дела… Китай — страна, избранная небом… ага… Даже в небе все избранные. Как сказала Эмань, и проститутки, и наркоманы… Во дела…
— Значит… Значит, нет никакого смысла друг друга хуесосить. Вообще. Мы все… одинаковые.
Бирюза пожал плечами.
— Во многих вещах нет смысла, но люди — а также батрохи, йетиманси, подлесники и другие разумные виды — их делают.
Во дела…
Хамуцо, держась за голову присела и долго смотрела в одну точку.
Слепец молча стоял рядом, прислушиваясь к звукам. Вообще он догадывался, что сейчас ночь, потому что обычно ночью тише и прохладнее, но ему перемены и смена привычек тяжело давались — в Эрлитоу ночь наступала по-другому, не как здесь. А в Эрлитоу он жил много десятилетий, ненадолго прерванных войной, когда он принял решение поддержать людей и вступить в санитарный отряд. Не лучшее решение его жизни.
— Бирюза, — позвала девушка.
— Я здесь.
— А чего мы тогда такие мрази? Люди не помнят, как было раньше? Они реально убеждены, что всё так и было: бог создал землю и человека, поэтому он избранный, а все не такие как он — грязь, хотя их тогда создал тот же бог либо другой?
— Все хотят иметь корни. Я не считаю, что кто-то плохой из-за этого, — Бирюза присел рядом и погладил Хамуцо по волосам. — Не переживай, ты не обязана что-то менять и брать на себя вину за других. Всё в порядке. Справедливости не существует, как и добра со злом, всё определяется отношением разума к тому или иному явлению. Не переживай. Ты умница и большая молодец, что не боишься узнавать что-то новое, даже
