много времени и пива, чтобы предложить свой план.
Вопреки здравому смыслу Драйден согласился тайно пробраться в библиотеку вместе с Венделлом. Ночь была безлунной и облачной. Температура, всего около четырёх градусов выше нуля, гарантировала, что поблизости не будет никого, кто мог бы случайно стать свидетелем их ночных занятий. Им удалось проникнуть в библиотеку через незапертое окно в подвале и с помощью фонариков пробраться на второй этаж, где должны были находиться "Книги". Драйден был встревожен и готов был сдаться, когда обнаружил не просто запертую комнату, а дверь хранилища с кодовым замком. Венделл лишь заметил, что они должны быть благодарны за то, что здесь лишь один замок, а не сложное устройство с сигнализацией. Приложив ухо к замку, Венделл начал медленно вращать диск с цифрами. Сначала он повернул его по часовой стрелке, затем против часовой. Он повторил процедуру шесть раз. Затем Венделл встал, повернул ручку и потянул на себя дверь. Чудесным образом она распахнулась с протяжным, высоким визгом. Венделл вежливо отказался пояснить, где он приобрёл такие впечатляющие навыки взлома сейфов.
Оказавшись в хранилище, довольно большом помещении размером пятнадцать на десять футов, Драйден быстро нашёл стеклянный ящик, в котором хранился "Некрономикон". Он сомневался, что когда-нибудь сможет забыть запах, который исходил от пергаментных страниц, когда Драйден осторожно открыл книгу на середине. Это был запах как от мёртвого животного. Драйден осветил карманным фонариком строки, выполненные чёрными чернилами, которые за прошедшие века лишь слегка потускнели. Мысленно переведя средневековую латынь на английский, он начал читать вслух, чтобы Венделл тоже услышал, пока тот деловито метался по комнате, вытаскивая с полок всевозможные книги в кожаных переплётах и с железными застёжками, и складывая их в стопки посреди пола. Драйден прочитал около половины страницы, захлопнул книгу и воскликнул вслух:
— Петроний, твою мать! Это дерьмо не менее порнографично, чем Библия короля Якова, на что она и похожа.
Но Венделл его не слышал, а если и слышал, то предпочёл проигнорировать. Всё своё внимание он уделял заплесневелой книге, на потрёпанном корешке которой было написано "Unaussprechlichen Kulten". Он перелистывал страницы с таким выражением лица, что оно показалось Драйдену чем-то средним между шоком и безудержным ликованием. Теперь с Венделлом было не поговорить. Он нашёл свою тайну, окончательную тайну, от которой невозможно отступить, разве что в ужасе и безумии. Драйден вновь обратился к "Некрономикону" и окунулся в нечестивое сияние его отвратительных откровений о Древних, когда те правили первобытной Землёй. И вот они оба сидели, погружённые в кошмарный мир запретных знаний, загипнотизированные ужасом, содержащимся в книгах, когда ночной сторож заметил приоткрытую дверь хранилища и вызвал полицию.
Обвинения в краже со взломом были смягчены снисходительным судьёй до статьи о хулиганстве, но попечительский совет Мискатоникского университета настоял на немедленном отчислении Венделла и Драйдена. Однако было уже слишком поздно для порицания или наказания. И он, и Венделл вкусили запретных плодов и навсегда утратили вкус к интеллектуальным объедкам. Потребуется нечто большее, чем отчисление из университета, чтобы умерить этот аппетит.
* * *
Нервный скрежет снегоуборочной машины под его окном вывел Спенсера Драйдена из задумчивости. Он рассеянно смотрел в окно, где метель стремилась захватить улицы, загоняя всех, кроме самых решительных пешеходов, обратно в укрытие и тепло своих домов. Он сделал мысленную пометку, что нужно как можно скорее телеграфировать Венделлу. Драйден снова наполнил свой стакан и откинулся в кресле. Как всё прошло после того позорного эпизода?
* * *
В то время казалось, что все надежды на то, что он когда-нибудь станет архитектором, были разрушены до основания. Его семья сначала была потрясена, но постепенно смирилась: что сделано, то сделано. Влиятельные друзья отца добились его поступления в небольшой колледж в Нью-Гэмпшире, и после четырёх лет упорной учёбы он получил диплом. Два года спустя он получил докторскую степень. Джону Венделлу повезло меньше. Хотя он и пользовался титулом "доктор", Драйден не мог припомнить, чтобы тот когда-либо упоминал, где он завершил своё образование. Однако однажды Венделл говорил о том, что учился в Европе после инцидента в Мискатонике.
В одном Драйден был уверен: как и он сам, Венделл не мог забыть ту тёмную мифологию, разгадки которой были изложены в тех старых книгах, из-за которых они попали в такую переделку и едва не угодили в тюрьму. Через три года после того случая Драйден проводил летние каникулы в Нью-Йорке и при несколько мутных обстоятельствах приобрёл копию "Записок Фири о "Некрономиконе". Будучи в лучшем случае лишь туманным изложением оригинальной работы, заметки Фири лишь разжигали аппетит Драйдена к ещё более глубокому проникновению в удивительную историю Древних. Несмотря на непосильное бремя учёбы, Драйден поклялся узнать всё, что только возможно, о книге под названием "Некрономикон". Хотя это отнимало много времени, с помощью работы Фири и информации, собранной им в ходе собственных исследований, Драйден составил краткую историю "Некрономикона".
Книга называлась "Аль-Азиф" до её перевода на греческий язык в десятом веке Теодором Филетом, который переименовал её в "Некрономикон" или "Книгу мёртвых имён". Книга была написана арабским мистиком, поэтом по профессии, по имени Абдул Альхазред, который жил во время правления Марвана Второго, последнего халифа династии Уймайядов. Принято считать, что "Некрономикон" появился около 730 года н. э., хотя эта дата является чисто условной. Если какие-либо записи о первом появлении книги и существовали, то они, скорее всего, были утеряны или уничтожены в ходе насилия и кровопролития, которые опустошили землю, когда Аббасиды пришли из Персии, чтобы захватить трон Марвана Второго, который управлял далёкой исламской империей из своего дворца в Дамаске. Об этой книге мало кто вспоминал, пока Аббасиды, претендующие на происхождение от дяди Мухаммеда, были заняты распространением Ислама. Однако после укрепления своей власти Гарун аль-Рашид обратил своё внимание на искоренение всех еретических сочинений Альхазреда.
Через сто лет после того, как был сделан греческий перевод, православная церковь начала целенаправленную борьбу за уничтожение "Некрономикона". Несмотря на конфискацию и сожжение всех известных копий, "Некрономикон" всплыл спустя два столетия, когда Олаус Вормиус перевёл один из сохранившихся греческих текстов на латынь. Прошло менее четырёх лет, прежде чем Римская церковь осознала развращающее, всепроникающее влияние этой книги, и папа Григорий IX возобновил гонения, которые стали синонимом истории этой книги. Сообщается, что Фома Аквинский сказал, что "Некрономикон" мог быть написан только Сатаной в обличье Отца Лжи в попытке подорвать учение Христа". После папской буллы Иннокентия VIII доминиканские инквизиторы и авторы печально известного "Молота ведьм" Генрих Крамер и Якоб Шпрингер якобы изъяли копию
