и уйдёт. Но, зная об упрямом упорстве Венделла, он нехотя уступил и впустил гостя в свою комнату. Пройдя мимо Драйдена с напускным возмущением, Венделл снял с себя тяжёлое пальто и шарф, и бросил их на ближайший стул. Сев на пол и скрестив ноги — Венделл твёрдо верил в терапевтическую ценность различных йогических поз — он достал свою курительную трубку и начал набивать её ароматным табаком, который носил с собой в потёртом кожаном кисете. Тогда Драйден точно знал, что его ожидает один из длинных диалогов Венделла на какую-то тему, до которой ему не было никакого дела. Конечно, как только Венделл удобно устроился и раскурил трубку, он принялся рассказывать. Заговорщицким шёпотом Венделл объявил, что, по его сведениям, полученным из надёжного источника, в библиотеке кампуса есть запертая комната, полная старых книг, которые никому, за исключением нескольких молчаливых, старых учёных, не разрешается видеть. Почти автоматической реакцией Драйдена было усомниться в рассказе Венделла, потому что он хорошо знал его… на самом деле Драйден и Венделл были знакомы более двух лет. Поэтому Драйден прекрасно знал о романтической, почти болезненной привязанности Джона А. Богарта Венделла ко всему странному и загадочному, благодаря чему он заслужил в университете незавидную репутацию сумасшедшего. Также Драйден знал, что, если какая-то тайна действительно существует, Венделл приложит свои немалые таланты к тому, чтобы сделать её ещё более сложной, подобно проблеме происхождения жизни или существованию Бога.
Те студенты, а среди них был и Драйден, которым посчастливилось стать свидетелями дебатов Венделла с флегматичным старым преподавателем археологии, профессором Хэндли, о технике, использованной при строительстве древнего города Тиауанако, должны были признать, что какими бы смехотворными ни казались выводы Венделла, они были сделаны на основе неопровержимых фактов. Помня об этом инциденте, Драйден решил дать Венделлу возможность изложить свою точку зрения.
Развлечения могут быть редким товаром в университетском городе, переживающем самую суровую зиму за последние шестьдесят лет. Поэтому Драйден был более чем готов предаться любому небольшому развлечению, дающему возможность повеселиться в скучной ситуации. В таком настроении он шутливо предложил Венделлу помочь ему разгадать последнюю из бесконечной череды загадок. Венделлу не потребовалось много времени, чтобы уговорить Драйдена пойти в библиотеку, как только её двери открылись на следующее утро. Там, по словам Венделла, он должен попросить книгу под названием "Некрономикон", которая, как заверил его Венделл, была одной из тех, что хранились в тайнике и были недоступны для обычных студентов. После неоднократных заверений Драйдена в том, что он действительно выполнит своё задание в библиотеке, Венделл исчез в коридоре общежития, весело насвистывая фрагмент из "Ведьмы" Паганини.
Холодный ветер обжигал лицо Драйдена, а из его носа и рта при каждом выдохе вылетали клубы пара, когда он, протаптывая дорогу по снегу глубиной по колено, направлялся к внушительному кирпичному строению, в котором располагалась университетская библиотека. Всё это время он чувствовал себя немного глупо из-за необходимости просить книгу, которую Венделл, не исключено, мог просто выдумать. На мгновение его посетила ужасающая мысль, что он может стать невольной жертвой одной из инфантильных шуток Венделла. Предположим, спросил он себя, Венделл обнаружил, что библиотекарь свободно говорит по-гречески и что слово "Некрономикон" означает нечто крайне непристойное. Он выбросил эту мысль из головы и вошёл в библиотеку.
Драйден сразу понял, что что-то не так, когда библиотекарь, пожилой мужчина по имени Хардклифф, побледнел, услышав название книги, которую просил Драйден. Ему грубо приказали пройти в кабинет куратора, где Драйден провёл почти час, отвечая на вопросы, смысла которых он не понимал. В конце концов ему удалось убедить хранителя, что он не имеет ни малейшего представления о содержании или даже общей тематике книги. Драйден объяснил, что однажды слышал или читал об этом названии. Нет, он не помнил, где и от кого, и решил поискать эту книгу. Очевидно, куратор был удовлетворён его объяснением, и Драйдена отпустили со строгим предупреждением, чтобы он посвятил себя учёбе и не занимался такими вещами, как "Некрономикон". Никаких причин для неожиданного допроса не было названо, и Драйден знал, что лучше не пререкаться.
На лице Венделла было одно из тех самодовольных выражений, которые так раздражали Драйдена, когда он рассказывал эту историю за кружкой пива в пабе "Бык и Куст" в тот полдень. В кои-то веки Драйдену пришлось признаться самому себе, что одна из загадок Венделла была чем-то большим, чем плодом бесконтрольного и чрезмерного воображения. Когда он спросил Венделла, что же, по его мнению, было в этой книге такого, из-за чего её держали в секрете, а сотрудники библиотеки волновались, когда кто-то просил её посмотреть, Венделл не отказался от объяснений.
Заказав у бармена очередную порцию пива, Венделл терпеливо ждал, пока его принесут, прежде чем высказать своё мнение. Когда кружки были поставлены перед ними, Венделл повернулся, чтобы посмотреть в кабинку позади себя, как будто боялся, что его подслушают. Венделлу всегда нравилось драматизировать ситуацию, поскольку это, как он считал, подчёркивало его обычно странные разговоры. Он уверенно ответил, что "Некрономикон", несомненно, является давно замалчиваемой классикой эротической литературы, возможно, даже потерянным дополнением к "Сатирикону" Петрония. Всё это показалось Драйдену довольно правдоподобным, ведь, в конце концов, должна же быть какая-то причина для странного поведения сотрудников библиотеки. Догадка Венделла была ничуть не хуже других.
Допив пиво, Венделл заказал ещё одну порцию и с явным удовольствием пустился в пространные рассуждения о пресловутом развратнике при дворе Нерона и предположил, что Петроний написал более раннее упражнение в эротизме, когда служил Римской империи в качестве консула в Вифинии. Развивая свою теорию, Венделл предположил, что большинство копий "Некрономикона" было уничтожено или утеряно, когда Аларик и его Готы разграбили Рим в 410 году. Сменявшие друг друга волны варваров-захватчиков уничтожали или сжигали то, что осталось от римских литературных произведений. На протяжении всего средневековья люди, такие как Поджио Браччолини из папского двора, делали кропотливые переводы сохранившихся документов и трудов классических времён. Сам Браччолини заново открыл многие произведения античности — классиков уровня Цицерона, Ювенала и Лукреция, так кто скажет, что какой-то другой давно забытый учёный не спас "Некрономикон" от вероятного забвения в разрушающихся сводах какого-нибудь готического монастыря или римской гробницы.
Теперь, заключил Венделл, эти ханжи из числа преподавателей и попечительского совета скрывают произведение искусства из нашего классического наследия, которое должно быть обнародовано для назидания и удовольствия людей во всём мире. Драйден знал, к чему приведут рассуждения Венделла. Он также предвидел, что скоро из жужжащей головы его товарища вылетит последняя пчела. Венделлу не потребовалось
