они заперты в Осакском замке. По сути дела, в тюрьме, хотя всё делалось с изысканной вежливостью и обходительностью, хотя о применении силы не было и речи. Хотя в замке стояли гарнизоном двадцать тысяч человек, готовых к осаде, под командой братьев Оно и Исиды Норихазы, сына казнённого Полицейского. Но для него недостижима в любом случае. Потому что он женат. Потому что его дом — за океаном, в стране, которую Тадатуне и Сукэ начали презирать, основываясь на его же рассказах. Которую и сам он презирал? Да, в этом кроется ответ. Он лёг на спину, и Кита поглотила его своим существом, хотя он и не заметил этого. Не мертвец. Не родившийся заново. Всего лишь чужестранец, бродящий по тропинкам рая.
Глава 2
Первая наша задача, — объяснил Тадатуне, — это, по крайней мере, чтобы ты выглядел, как самурай.
Уилл позволил Кимуре снять с себя кимоно. Потом сел на дополнительную циновку, расстеленную в центре комнаты. Выпрямившись и сложив на коленях руки, он приготовился ожидать. Слева встала на колени служанка с подносом, где лежали необходимые для предстоящей процедуры предметы. Другой не было видно, хотя, как он подозревал, ей тоже отводилась важная роль. Кимура скромно держался позади, а Сукэ и Тадатуне оба сели перед ним, держа под рукой по большой лакированной коробке.
— Это будет нелегко, — сказал Сукэ. — Видишь ли, Уилл, до третьего года мы выбриваем голову ребёнка полностью, но с пятнадцатого дня одиннадцатого месяца третьего года его волосы растут свободно. А твои, похоже, стригли за последние три года.
— Мы вообще не выбриваем голову, — объяснил Уилл. — Мы просто коротко стрижём волосы. По крайней мере, наши мужчины.
— Почему? — поинтересовался Тадатуне.
— Для чистоты. Иначе там заводится масса вшей и гнид. Мы моемся не столь часто и тщательно, как вы. По правде говоря, многие в Европе считают, что чересчур частое купание вредно для здоровья.
— Так ты считаешь нас нездоровыми? — спросил Сукэ.
— Напротив.
— Кроме того, — добавил Тадатуне, — ты сказал, что только мужчины коротко стригутся в Европе. А в волосах ваших женщин разве эти гниды не заводятся?
— Ну, я думаю, что да.
Тадатуне медленно покачал головой.
— Давайте продолжим. Твою позицию я выбрал со всем тщанием. Понимаешь ли, Андзин Сама, очень важно, чтобы во время церемонии ты находился лицом к самой благоприятной точке на небесах.
— И где же она?
— Я сверился с различными таблицами и пришёл к выводу, что северо-восток подходит лучше всего. Он принесёт тебе удачу и богатство. Приступим.
Он взял с подноса ножницы, встал рядом с Уиллом на колени и трижды щёлкнул лезвиями по волосам на левом виске, потом на правом, затем спереди. Положив ножницы, он взял большой кусок полотна и обернул им, как тюрбаном, голову Уилла, опустив оставшийся конец ему на спину. Потом он взял кусочек рыбы и семь рисовых былинок, завязав их верёвкой в два узелка на конце покрывала.
— Ну, — произнёс он, — теперь боги готовы принять твои волосы. Сейчас мы должны выпить за твоё здоровье. Иди сюда, садись слева от меня, Андзин Сама.
Сукэ улыбнулся.
— Ты должен сидеть у него на коленях, Андзин Сама, но, боюсь, ты его раздавишь. Помнишь, тебе ведь сейчас три года?
Уилл повиновался и сел слева от Тадатуне. В это время вторая служанка внесла небольшой лакированный столик и поставила его перед хатамото; Кимура подошёл с миской риса.
— Это предложим богам, — объяснил Тадатуне и, осторожно взяв из чашки немного риса, положил на ближний к Уиллу край стола. Потом, вытащив из-за пояса палочки для еды, он положил три рисовых зёрнышка в рот Уиллу. Пока он это проделывал, вернулась служанка с пятью рисовыми лепёшками. Тадатуне изобразил кормление и ими, хотя на самом деле Уиллу в рот не попало ни крошки.
— Теперь можешь вернуться на своё место.
Уилл уселся обратно, и Кимура внёс на подносе три крошечные рюмочки, каждая размером едва ли не с напёрсток. Тадатуне отпил по очереди из каждой, потом передал первую Уиллу. Оставшейся там жидкости едва хватило, чтобы смочить губы. Вручили вторую рюмочку, и Тадатуне вытащил из-за пояса ещё одну пару палочек:
— Их я отдаю тебе, Андзин Сама, пользуйся ими в будущем.
Уилл с удивлением разглядывал палочки. Они были прекрасно сделаны, а на кончиках каждой была вырезана точная копия пушки — крохотная, но во всех деталях.
— О, Тадатуне, не знаю, как и благодарить тебя.
Сукэ прижал палец к губам и покачал головой.
— Ах да, я забыл, мне ведь всего три года.
Тадатуне торжественно вручил ему третью рюмку, и Уилл снова выпил. Кимура тотчас возник рядом с новым подносом в руках, на этот раз с тремя чашками и тарелочкой с сушёной рыбой.
— Три раза, — шепнул Сукэ. — Но только сделай вид, что пьёшь.
Уилл кивнул, приложился к каждой из трёх чашек и передал их Тадатуне, который тоже отхлебнул из них. Потом каждый отломил и съел по кусочку рыбы.
— А теперь, Симадзу но-Тадатуне, от имени этого ребёнка я дарю тебе вот это кимоно белого шёлка, — произнёс Сукэ.
— Я должен был купить его сам, — расстроился Уилл. Это была явно очень дорогая одежда.
— Это — моя обязанность, — пояснил Сукэ. — Я выступаю в качестве твоего крёстного отца. Теперь мы закончили первую церемонию. Может быть, немного прогуляемся, пока подготовят комнату?
Уилл снял с головы полотно, надел кимоно и вместе с двумя самураями вышел на крыльцо. К его удивлению, во дворе собрались все его крестьяне и слуги, приведя с собой даже детей. Завидев его, все принялись кланяться.
— Сегодня они не работают, — пояснил Тадатуне, — потому что их господину оказывается такая большая честь. Сегодня даже дети не пойдут в школу.
— А обычно они учатся? — спросил Уилл.
— Каждый ребёнок должен посещать школу для изучения письма и счета, чтобы потом он смог познакомиться с историей своей страны.
— А что — история так важна?
— Может ли быть более важный предмет, чем глубокое изучение деяний твоих предков, великих событий в прошлом твоей нации?… Мне кажется, Кимура все подготовил.
Они вернулись в дом. Теперь на циновку Уилла положили шахматную доску, на которую его и усадили. Тадатуне снова запустил руку в свою коробку.
— При обычных обстоятельствах это был бы пятый день одиннадцатого месяца четвёртого года, — сказал Сукэ. — Тебе уже год.
— И я дарю тебе вот это. — Тадатуне извлёк из ящика и подал Уиллу замечательное кимоно светло-зелёного цвета с вышитыми аистами и черепахами, пихтами и бамбуками.
— Какое чудо! — воскликнул Уилл. —
