несколько дней. Ян Чжи удалось найти человека, который согласился помочь ему устроить все дела. Деньги и ценные вещи пошли на взятки различным чиновникам, от которых зависело восстановление Ян Чжи в прежней должности. И только после того как он израсходовал почти все, что принес с собой, ему удалось добиться приема у командующего Гао Цю и лично вручить ему прошение.
Ян Чжи пришел во дворец. Когда Гао Цю ознакомился с его делом, то вышел из себя.
– Что же это такое! – закричал он. – Из десяти посланных за мрамором военачальников девять вернулись в столицу, выполнив поручение, и лишь ты один потерял груз по дороге. Более того, ты не явился с повинной, а предпочел укрыться, и в течение долгого времени тебя нигде не могли найти. Теперь ты вернулся и просишь о восстановлении в прежней должности. Несмотря на помилование, я не могу принять тебя обратно, ведь ты совершил преступление!
С этими словами Гао Цю взял кисть и, написав на прошении «отказать», выгнал Ян Чжи из приемной.
Совершенно подавленный, Ян Чжи возвратился в гостиницу. «Прав был Ван Лунь, – думал он, – когда уговаривал меня остаться у них, но ведь имя мое незапятнано, и мне не хотелось порочить память родителей. Я надеялся отдать все мои способности и все мое искусство службе в пограничной страже, завоевать своей семье славное имя, передать его потомству и быть достойным своих предков. Но, увы, это мне не удалось! Какой вредный, низкий и жестокий ты человек, Гао Цю! Разве можно так оскорблять людей!»
Подобные грустные мысли обуревали Ян Чжи.
Он прожил в гостинице еще несколько дней и остался без единой монеты в кармане. «Что же теперь делать? – думал он. – У меня остался лишь драгоценный меч, который я получил от предков. Он всегда был со мной, но сейчас, когда я в таком безвыходном положении, мне остается лишь продать этот меч хотя бы за тысячу связок. Тогда у меня будут деньги, я смогу уехать, обосноваться где-нибудь и зажить спокойно».
В тот же день Ян Чжи взял меч, прикрепил к нему пучок травы в знак того, что он продается, и отправился на рынок. Сначала он пошел в конные ряды, где простоял две стражи. Но покупатели не подходили. В полдень он двинулся к мосту Млечного Пути – Тяньханьчжоу, где было особенно людно. Через некоторое время он заметил, что находившиеся кругом люди бросились в переулки, словно спасаясь от кого-то. Ян Чжи прислушался к разговорам, стараясь понять, что происходит. Народ разбегался с криками: «Прячьтесь скорее!». «Тигр идет!»
«Что за чертовщина! – подумал Ян Чжи. – Откуда в таком большом городе тигр?»
И вдруг вдалеке он заметил огромную темную фигуру. Человек этот был сильно пьян и шел, покачиваясь из стороны в сторону. Приглядевшись к нему, Ян Чжи узнал известного всей Восточной столице бродягу и хулигана Ню-эра, по прозвищу Лысый Тигр. Он славился тем, что повсюду учинял скандалы и дебоши. За это его уже несколько раз судили, но даже в столице на него невозможно было найти управы. Вот почему, завидя его, население города разбегалось и пряталось.
Приблизившись к Ян Чжи, Ню-эр выхватил у него из рук меч и спросил:
– Сколько просишь за меч, молодец?
– Этот драгоценный меч достался мне в наследство от предков, – отвечал Ян Чжи, – и я хотел бы получить за него три тысячи связок монет.
– Что за диковина твой меч! – воскликнул Ню-эр. – Почему ты так дорого за него просишь? Если я куплю нож за тридцать медяков, то смогу резать им и мясо и бобовый сыр. А что толку в твоем дурацком мече, который ты еще называешь драгоценным?!
– Да разве можно сравнивать мой меч с железным ножом, который ты можешь купить в лавке! – возразил Ян Чжи. – Этот меч действительно драгоценный.
– Да почему же он драгоценный? – не отставал Ню-эр.
– Во-первых, – отвечал Ян Чжи, – им можно рубить и медь и железо. Во-вторых, если держать над лезвием волосок и подуть на него, лезвие перережет волосок. И, наконец, если вонзить этот меч в человека, на лезвии не останется ни капли крови.
– А сможет он рассечь медную монету? – спросил Ню-эр.
– Давай монету и увидишь сам, – ответил Ян Чжи.
Ню-эр зашел в лавку, около моста, где торгуют фруктами, взял там двадцать медных монет, по три вэня30 каждая, и, вернувшись обратно, положил их стопкой на перила моста.
– Ну, молодец, – сказал он, обращаясь к Ян Чжи. – Если ты рассечешь эту кучу монет, я дам тебе за меч три тысячи связок денег.
Не осмеливаясь подойти близко, люди издали наблюдали за происходящим.
– Это пустяки, – сказал Ян Чжи.
Он засучил рукава, взял в руки меч и, примерившись, одним ударом рассек пополам сложенную кучку денег. Зрители не могли удержаться от восторга.
– Нашли чему удивляться, – заворчал Ню-эр. – Что ты еще хвалился сделать? – спросил он Ян Чжи.
– Поставь против лезвия волосок, дунь на него, и он будет прорезан на две части, – сказал Ян Чжи. – Можешь взять сразу несколько волосков, они тоже будут разрезаны.
– Не верю, – сказал Ню-эр.
Он выдернул из своей головы пучок волос и, отдавая Ян Чжи, сказал:
– А ну, посмотрим, что у тебя получится.
Ян Чжи взял волосы в левую руку и, держа над лезвием, сильно дунул на них. Все волосы были разрезаны пополам и полетели на землю. Тут снова раздались возгласы одобрения; толпа зрителей все росла.
– Ну а еще что можно сделать твоим мечом? – приставал Ню-эр.
– Им можно убить человека и на лезвии не останется крови, – повторил Ян Чжи.
– Как же это может быть? – спросил Ню-эр.
– Он так быстро рассекает человека, что не остается и следов крови, – пояснил Ян Чжи.
– Не верю я этому, – твердил Ню-эр. – Найди кого-нибудь и заколи, а я посмотрю! – предложил он.
– Как же можно, – возразил Ян Чжи, – ни за что ни про что убить среди бела дня человека? Если не веришь, приведи сюда собаку, я заколю ее, и ты посмотришь.
– Так ведь ты же говорил о человеке, а не о собаке, – возразил Ню-эр.
– Ну вот что, – сказал Ян Чжи. – Не покупаешь, не надо, зачем попусту беспокоить людей?
– Ну-ка, дай мне еще посмотреть! – сказал Ню-эр.
– Да что ты в конце концов привязался ко мне! – не выдержал тут Ян Чжи. – Что я игрушка для тебя, что ли?!
– А хватит у тебя духу убить меня? – спросил Ню-эр.
– Ни раньше, ни сейчас не имел я на тебя обиды, – отвечал Ян Чжи. – Не состоялась
