и завершилась декабрьским.
Цензоры с дерзостью редакции не смирились и нанесли ответный удар. 7 декабря 1931 года руководство Главного управления по делам литературы в печати направило в Организационное бюро ЦК ВКП(б) обзор периодики. О журнале «30 дней» там сказано: «В ряде номеров печатался “Золотой теленок” Ильфа и Петрова — пасквиль на Советский Союз, где банда жуликов совершенно безнаказанно обделывает свои дела. Дальнейшее печатание этого пасквиля было прекращено Главлитом. Редакция ответила на это помещением во всю страницу портретов авторов и возмутительной статьей Луначарского…»[301].
Трудно судить, повлиял ли донос хоть как-нибудь на судьбу авторов «Золотого теленка». Им в дальнейшем разрешались заграничные командировки, что само по себе о благонадежности и принадлежности к советской элите свидетельствовало. Правда, советское книжное издание романа появилось лишь три года спустя — позже, чем американское[302]. Но это уже другая история.
Поэтика метатекста — «Золотой теленок»
В «Двенадцати стульях» из арсенала метатекстовых средств — не считая иллюстраций — задействовано только посвящение (маркер катаевского мотива); в «Золотом теленке» соавторы к посвящению не обращались, но им понадобились эпиграф и предисловие[303]. Причем, очевидно, по причинам не поэтологическим, а идеологическим.
Эпиграф
Принято считать, что эпиграф отражает основную идею художественного произведения в целом или той его части, которую он предваряет. Ну, а если и не основную идею, то по крайней мере некую установку, важную для читательского восприятия. Своего рода намек.
В «Двенадцати стульях» эпиграфов нет — в «Золотом теленке» Ильф и Петров лишь один раз воспользовались эпиграфом. Многие помнят его с детства: «Переходя улицу, оглянись по сторонам (Правило уличного движения)».
Для начала обратимся к пятитомному собранию сочинений Ильфа и Петрова, выпущенному в 1961 году. Вот отдельный титульный лист романа, где напечатано заглавие, затем — краткое предисловие «От авторов», далее, с новой страницы:
Эпиграф, стало быть, относится к первой части романа. И это довольно странно. К двум другим частям романа эпиграфов нет. Не то чтоб они были обязательны, но ведь есть некая традиция, есть своего рода композиционная обусловленность, хотя, конечно, авторам виднее. И все же сомнения уместны.
Потому обратимся к рукописи.
Она хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства. Титульный лист отпечатан на машинке:
В архивном экземпляре предисловия «От авторов» нет. Оно, вероятно, было написано при подготовке романа к публикации. Но сути это не меняет. В любом случае понятно, что эпиграф там относится к роману в целом. Также понятно, что какой бы смысл ни вкладывали Ильф и Петров в эпиграф, они считали «правило уличного движения» важным для понимания «Золотого теленка».
Подчеркнем: авторам всегда виднее. Однако очевидно и то, что в итоге положение эпиграфа изменилось по сравнению с изначальным. Были, значит, какие-то обстоятельства, обусловившие изменение.
В 1927 году, когда Ильф и Петров работали над «Двенадцатью стульями», И.В. Сталин в союзе с И.И. Бухариным вел полемику с Л.Д. Троцким и «левой оппозицией». Сталин и Бухарин, как известно, приписали «левым» стремление отказаться от нэпа и вернуться к методам руководства эпохи Гражданской войны. Первый роман Ильфа и Петрова был задуман именно как «антилевацкий». Но к 1928 году ситуация изменилась. Изменение ситуации обусловило и цензурные вмешательства при подготовке к печати журнального варианта «Двенадцати стульев», и специфическую реакцию тогдашних критиков. Сходным образом складывались обстоятельства и при работе над «Золотым теленком». К концу августа 1929 года Ильф и Петров практически подготовили к публикации первую часть, однако Сталин опять активизировал борьбу с правыми и т. д. В связи с этим Ильф и Петров завершили подготовку нового варианта «Золотого теленка» лишь год спустя, когда Сталин объявил о «головокружении от успехов».
Титульный лист архивного экземпляра «Золотого теленка» был напечатан не ранее осени 1930 года. Авторы тогда полагали, что эпиграф находится там, где ему положено быть. И можно выяснить, когда возникло иное мнение.
Упоминавшееся выше пятитомное собрание сочинений готовилось, если верить составителям, на основе четырехтомника, выпущенного издательством «Советский писатель» в 1938–1939 годах. Выбор был сделан в соответствии с традициями текстологии советской литературы: Ильф умер в 1937 году, Петров погиб пять лет спустя, потому четырехтомник считался «последним прижизненным изданием, отражающим в полной мере последнюю авторскую волю». Обратимся к четырехтомнику.
Второй том его, куда вошел «Золотой теленок», напечатан в 1938 году. Эпиграф там — к первой части. Значит, авторы и тогда не видели возможности (или необходимости) вернуться к замыслу, отраженному в рукописи. Более двадцати лет спустя этот вариант романа был, по словам составителей последующих изданий, еще и сверен «со всеми предшествующими изданиями». Так что начнем с первого — журнального.
Впервые роман печатался в 1931 году иллюстрированным ежемесячником «30 дней». В журнальном варианте эпиграфа нет. Нигде. Сняли его. Зато, как уже упоминалось выше, есть краткое предисловие «От авторов», которого нет в рукописи романа. Потому уместно предположить, что эпиграф сняли не из-за экономии места.
Публикация «Золотого теленка» началась в январском номере журнала и закончилась в декабрьском. Год спустя в издательстве «Федерация» был подписан к печати уже набранный в типографии роман. Довольно большой по тому времени тираж — 10 200 экземпляров — отпечатан к концу декабря 1932 года, но в выходных данных указан 1933 год. В первом книжном издании роман по-прежнему начинался авторским предисловием и по-прежнему эпиграфа нет.
Полгода спустя в «Советском писателе» было подписано к печати новое издание. Тираж почти вдвое увеличен по сравнению с тиражом, выпущенным «Федерацией». Роман, стало быть, пользовался успехом. В новом издании книга опять начинается авторским предисловием, но эпиграф там есть. Сразу же за предисловием:
Как и в рукописи, эпиграф относится к роману в целом.
15 сентября 1934 года в «Советском писателе» подписано к печати очередное издание романа, тираж которого вскоре был отпечатан. В новом варианте эпиграф переместился — предваряет уже не роман в целом, а только первую часть. Этот порядок и был принят как оптимальный. Остается только выяснить, кто и почему признал его оптимальным.
Допустим, это были авторы. Тогда придется признать, что Ильфу и Петрову было безразлично, войдет ли «правило уличного движения» в роман и где ему там находиться. Но такое маловероятно. Дважды — в рукописи и во втором книжном издании — авторы выразили свое отношение к эпиграфу и его месту в романе. Потому есть достаточно оснований для вывода: отказ от эпиграфа и его перемещение не соответствовали авторской воле.
Кстати, вряд ли стоит объяснять
