клыки и зубы разбросало по округе, оставляя вместо рта лишь жалкое его подобие.
Заплывший глаз смотрел на меня с мольбой, просьбой закончить страдания, которые его сильный и живучий организм подарил своему владельцу.
-Будь моя воля, ты бы остался здесь навсегда, — занеся стопу над шеей поверженного противника, я резко опустил её вниз, ломая трахею и отправляя орка в преисподнюю, — надеюсь, там тебя буду ждать достойные поступков муки.
Убрав за спину топор, киваю своим товарищам, собравшимся вокруг, и вместе с остальными начинаю погружаться на Пивного Владыку, что должен унести нас отсюда подальше. Скоро первые лучи солнца должны будут осветить побережье, а потому следовало поскорее скрыться в горах, чтобы патрули из драконьих всадников не доставили проблем.
Быстрым и уверенным шагом я последним взобрался на борт улучшенного и расширенного дирижабля, которому впору назваться фрегатом — столь велики стали его размеры.
Два газовых балона, обшитых металлом, плотно прилегали друг к другу, закрывая от нас ночное небо и спасая в дождливые деньки. Батареи пушек и крупных пистолей, должных спасти от нападения ящериц, если мы всё же попадёмся, ровными рядами стояли вдоль бортов. Это были самые первые экземпляры, что теперь обильно поступали в армию Альянса и особенно Стромгарда.
Обуянные жаждой мести и готовые на всё, чтобы вернуть родной дом, дворфы Стальгорна пошли на сделку с королём Торасом. Троллебой был хорошим мужиком и благодарен мне за многое, потому он разрешил нам поселиться на его землях, взамен на внедрения оружия и новых поделок, вместо золота и обычных налогов... А мы и были рады так поступить. И стар и млад, от мало до велика, все дворфы Каз Модана взялись за станки, целыми днями создавая огромные машины, пушки, станки и многое другое, что превращало Стромгард в настоящую промышленную столицу мира.
«Все кроме нас».
С застарелой болью я отмечал свой слишком крутой нрав, что обрёк меня и многих других на этот тяжёлый и опасный путь. С высечением на висках обещаний в нас будто бы что-то надломилось и сковалось заново и теперь, сколько бы орков, троллей и других тварей мы ни убили, ярость никак не хотела утихать. Всегда было мало, всегда хотелось отправиться дальше, ворваться в самый центр отродий, не щадя собственной жизни, рубить их, крушить, разрушать их жизни так, как они разрушили наши.
«Успокойся, возьми себя в руки».
Тяжело дыша, я вцепился в борта корабля, пальцами, словно крюками, погружаясь в плотное дерево. Мои усы встопорщились, а борода гневно затряслась, но по прошествии пары минут мне удалось успокоиться и взять гнев под контроль.
Я понимал, почему мы испытывали это. Несмотря на нашу прошлую жизнь, которая навсегда осталась где-то там, теперь мы Мстители и только наша клятва всегда будет с нами, а южные земли континента, захваченные орками, лишь подогревали решимость, нашёптывая на ухо, что принятое решение было правильным.
Сейчас мы орудовали на юге бывшего людского королевства Штормград и то, что здесь сотворили орки, объясняло наше состояние лучше любых слов.
Разруха, опустошение и смерть. Эти твари не несли ничего, кроме этого. Пустые земли, уничтоженные под корень леса, города, превращенные в безжизненное нечто, и засохшие поля, будто посыпанные солью.
Они бродили по местам своей «боевой» славы, будто короли древности, сражаясь между собой за территорию, прокладывая между кланами границы.
Сотни и тысячи отрядов охотников и патрулей, пускающих кровь друг дружке и выискивающие отряды выживших людей. Несчастные прятались в гротах, горах и остатках лесов, постепенно погибая от голода, болезней или топоров орков.
За последние пару месяцев мы уже смогли вытащить десятки подобных бедолаг, но их было ещё больше, и помимо нас за ними постоянно велась охота.
Сжав зубы покрепче, я подавил вспышку отвращения и ярости, вспомнив лагеря, в которых орки держали людей, используя их словно скот, рабскую силу и для собственных кровавых забав.
Жуткие места, где выживали лишь самые сильные или самые слабые, готовые сдаться на милость пленителей, позволяя им творить с собой, всё что их мерзким душам угодно.
Не выдержав воспоминаний, я оторвался от борта, ловя взгляды многих на борту.
-Идём на восток, прольём ещё немного орочьей крови!
-ДААА!
-Menu shirumund! Kazukan! Kazukit-ha! (Берегитесь безбородые отродья, дворфы на тропе войны!).
Под прикрытием ночного неба Владыка на полной скорости пролетел на низкой высоте, скидывая наш безумный десант прямо на головы очередному орочьему лагерю. Спрятавшись в горах, ублюдки подарили нам отличное укрытие, что будет использоваться ближайшие недели, осталось лишь перебить нынешних обитателей.
Закрутившись в вираже, дирижабль скинул последних Мстителей на головы ордынцев. Вдоль всего борта болтались многочисленные верёвки, споро собираемые остальной частью команды, пока с палубы по ограм и шаманам врага вёлся беспорядочный обстрел.
Пушечный залп оттолкнул Владыку на десяток метров назад. Дым скрыл наш транспорт и лишь вспышки показывали, что он всё ещё остаётся в игре, продолжая обстрел. Стрелы и пули щедро разлетались по земле, поражая наших врагов.
Будучи одним из первых крепко вставших на ноги, я сразу же всадил топор в ногу ближайшего амбала-огра. Жиртрест болезненно взвыл, протянув руки к месту ранения, наклоняя свою тупую башку поближе ко мне, а больше было и не надо. Пистоль разрядился прямо в челюсть, пробивая черепушку насквозь, разрывая нижнюю часть головы в кровавые ошмётки.
Следом за первым выстрелом прозвучал второй, третий, четвёртый. Ловко орудуя пистолетом, я водил им из стороны в сторону, стараясь просто притормозить очухавшихся и наступающих противников, среди которых на удивление было очень много огров.
Здоровенные детины спотыкались и падали, вопя и ругаясь, проклиная дворфийское оружие, но этого мне было мало.
Любимое оружие отправилось за пояс, а руки крепко вцепились в древко двуручного топора, жаждущего крови и смертей отродий.
-Baruk khazad!
Надрывая горло, чувствуя, как рвутся связки и боль растекается по всей гортани, я с разбегу всадил топор в ближайшего ордынца, застывшего на коленях и баюкающего оторванную руку. Отлично заточенная секира легко прошла сопротивление, отсекая половину лица и застревая в плечах. Сила удара была такова, что мы вместе завалились на землю, где я дёрганными движениями начал вырывать оружие из «крепкой хватки» тела, расширяя рану и заливаясь кровью с головы до ног.
Освободив оружие, пришлось испытать разочарование: большая часть тварей уже лежала на земле в поволоку, а над ними возвышались мои сородичи, поливая спины убегающих свинцом. Никто не должен был уйти, особенно сейчас, когда мы наконец нашли неплохое местечко.
-Drung! (Победа!)
Вскинув топор над головой, продолжаю
