class="p1">– Сейчас узнаем, прогноз передадут минут через пять, в конце передачи.
– «Дорогие друзья, сегодня гостем нашей студии был известный поэт, главный редактор журнала «Юность…» – донесся из радиоприемника знакомый женский голос.
Леся вслушалась и стала вертеть головой. Мила с усмешкой наблюдала за ней.
– Я не поняла, это что ли там Наташка ворковала?
– Она самая. Ведет гарнизонные радиопередачи. Я же писала.
– Писала, – возмущенно согласилась мать. – Вот всегда фартит Наташке! Сиди себе в теплой комнате да складно лопочи. А за это еще и денег отвалят. Можно подумать, у тебя бы так не получилось? На всех утренниках ты лучше ее стихи читала!
– «…во второй половине дня ожидается облачная погода с прояснениями, без осадков. Температура воздуха…» – звучал из радиоприемника голос Наташи.
– Она, между прочим, сама тексты сочиняет.
– А ты никак буквы забыла или писать разучилась?
– Там нужно не просто писать, а придумывать. Понимаешь разницу?
– Эка невидаль – бери газету и списывай. Глаза-то у тебя на месте. Наташка, небось, на такой работе не рвется, как ты, на части?
– Я тоже не мешки с углем гружу, – огрызнулась дочь, стирая со стола муку, – преподаю рисование в школе искусств. Меня люди ценят и уважают.
– Говорить-то, поди, проще?
– Не уверена. Складно говорить дано не каждому.
– Нешто ты дурнее ее будешь? – не отступала мать.
– Каждому свое, – отмахнулась Мила и улыбнулась сыну. – Поел, маленький? Собирайся, пойдем гулять, раз дождик не предвидится.
– А как Наташка соврала? Что она в погоде-то понимает?
– Мама, зачем ей обманывать? Тем более что не она погоду предсказывает, ей приносят прогноз метеорологи. И ошибаются они редко.
– Ладно, проверим на себе. Случись дождю, найду Наташку, все ей выскажу.
В парке было немноголюдно. Антон быстро заснул. Мать и дочь спустились к самой кромке озера, чтобы случайный шум не разбудил малыша. С языка Леси не сходило Наташино имя. Больше всего ее волновало, как та живет с мужем.
– Дай Бог всем так жить! Сергей с нее и сына пылинки сдувает. И карьера у него пошла вверх – начальство ценит, обещает повышение.
– А Саша? Он у тебя прыткий, может, обскачет этого карьериста?
– Саша молод еще. Сергей старше на четыре года, он уже капитан.
– Ну, ты скажи! За какие такие ковриги этой вертихвостке повальное везение? Не много ли счастья ей одной?
– Это как Бог на душу положит.
– На Бога надейся, а сам не плошай, – со знанием дела возразила мать. – Придет и на вашу улицу праздник. Надо только помозговать, как это дело убыстрить.
– Ты, мама, в наши дела не суйся! Саша этого терпеть не может.
Мила урезонила мать и направилась к добротно одетой женщине лет сорока с грустными глазами и детской прогулочной коляской, в которой сидел мальчик лет шести. Мамы тепло поприветствовали друг друга и обменялись новостями. Мила представила Лесю и поинтересовалась:
– Как дела у Димки, Инга Павловна?
– Сегодня лучше, даже песенки попел, – радуясь вниманию, женщина приветливо улыбнулась и уточнила: – А как ваш малыш?
– Как обычно: и хнычет, и скачет. Видимо, зубки режутся.
– Придется набраться терпения. Это быстро пройдет, главное, был бы здоров.
Когда собеседница скрылась, Леся бесцеремонно прокомментировала:
– Чего она такого бугая в коляске возит? Пусть бы сам бегал.
– Для них это было бы счастьем. Мама, ее сын – инвалид.
– Не в себе что ли? То-то взгляд у него не от мира сего.
– Нормальный у него взгляд, а вот ручки и ножки слабые.
– Да что ты? Видать, папашка у него сильно закладывает.
– Да он вовсе в рот не берет. Ни граммулечки.
– А ты прямо-таки все знаешь! – съехидничала мать.
– Знаю. Вадим Николаевич Зорькин – командир Сашиной части. Их старший сын в этом году выпускается из военного училища. Родители решили родить малыша, чтобы к старости не было одиноко, а вон какой бедой все обернулось. Врагу не пожелаешь
– Может, выправится?
– Это вряд ли, куда они его только не возили. И к врачам, и к знахарям.
Леся задумалась. Ее взгляд оживился.
– Людка, а командир части – большая шишка?
– Еще бы! Самый главный начальник. А тебе зачем? – заволновалась дочь.
– Прямая выгода может выйти для вас через эту историю, – прикинула Леся. – Случись мальцу пойти, родители от радости любое ваше желание исполнят. Так ведь?
– Не знаю, – пожала плечами Мила.
– Я знаю, – заверила мать. – Тогда служба у нашего Сашка тоже пойдет в гору. И Серегу Наташкиного он, как пить дать, заткнет за пояс. Не все же этой простушке масленица, – недобро усмехнулась она. – Есть у меня на примете мощная бабка, закину удочку. А ты, дочь, пока суд да дело, возьмись учить парня рисовать, приручай их к себе. Матери с отцом больной ребенок втрое дороже, что хошь за его благо отдадут. А мы тут как тут, возьмемся помочь.
– А если не получится, и он не поправится?
– А какой с нас спрос? Мы, мол, хлопотали, силы прилагали. Хуже, чем есть, пацану точно не станет, а старания наши люди оценят.
– Ты в своем уме, мама?! – испугалась Мила. – Такими вещами не шутят.
– А я и не шуткую. Бабка Ковалиха мужиков поднимает, которые десять годков перед этим лежали. Может, и за мальца возьмется. Мать ее еще с войны знает, уговорить сможет. А коли командирский сын пойдет, хвала вам и честь. Глядишь, тогда мой зять Наташкиного мужа по всем статьям обскачет.
– Не обгонит, – усмехнулась дочь. – Именно Сергей у Саши начальник.
– А ты говорила ейный муж, – мать кивнула в сторону Инги.
– Он – самый главный начальник, наподобие директора шахты. А Сергей – непосредственный, как бригадир. Саша пока простой горнорабочий.
Леся тяжело вздохнула, но и не подумала отступать:
– Это только пока. Иной раз в начальники выбиваются и в обход.
– Только не в армии, – запротестовала Мила.
– Много ты понимаешь! Чем таким она, к примеру, от завода отличается? Главное – ладить с начальством и непременно угождать ему.
– Ты только не вздумай сказать это при Саше. Не гневи его – он за Сергея горой.
– А зятю ни к чему знать про наш с тобой разговор. Это твое дело, женское. Ты сама забеги вперед, да соломки, где надо, подстели. Хочется ему думать, что он – голова, не перечь. Осмотрительно поверни, куда следует. Ты же – шея. Командир хворое дитятко любит? Вот ты и возьми их ребеночка под свое крылышко. Глядишь, и аукнется.
– Легко говорить, у меня рук попросту не хватит. Сама едва по дому поспеваю.
– Ты мозгами-то пораскинь, чем мужу помочь. Тогда и дома справишься, и Санька выдвинешь.
