я собрала платья и пальто на руку и отправилась в сторону лестницы.
– Мы ждем тебя в нарядах, а потом уже я покажу свои, - заявила Мэри и уселась в освободившееся кресло с выжидающим видом, сложив руки на груди.
Вечер моды закончился вкусным ужином, потому что сегодня приходила служанка, которую я настояла оставить на пару раз в неделю. Я сама взялась оплачивать ее труд. С моим нынешним образом жизни кто-то должен был помогать, чтобы не запустить дом. Она помыла окна, поменяла шторы, начистила пол и приготовила утку. К ней была печеная картошка, томаты и соус. Руки у женщины явно росли из нужного места.
Перед сном я долго лежала, слушая ровное дыхание Мэри. Я боялась заснуть и увидеть то, чего просто не могла знать. И снова завтра думать о том, что память Полки возвращается в это тело.
Я пыталась рассредоточить свои эмоции и чувства, уверить себя, что это именно я стала теплее относиться к Филиппу, а не та, прежняя Полка, как плющ, окутывает мой мозг, разрастаясь в нем своими прежними чувствами.
Заснула я думая об этом, и во сне увидела себя, вернее, Полианну. Это - как видеть себя в домашнем видео, которое кто-то снимал, и теперь ты смотришь на себя со стороны. Мэри была той, которую я знала сейчас, но она не тянулась к матери, а смотрела на нее исподлобья. Полианна в том самом синем костюме, который я мерила сегодня, что-то разъясняла девочке, возможно, даже ругала ее. Я не слышала голосов, потому что шум ветра и дождя перекрывал голоса.
Проснувшись, я поняла откуда шум. За окном бушевал ураган. Ветер с такой силой врезался в стену, что, казалось, она может рухнуть. Косые струи дождя лупили по стеклу, и на подоконнике уже собрались лужицы. Видимо, рама была негерметична.
Я встала и подошла к окну. Черное небо то и дело прорезали вспышки молний. Гроза осенью? Очень странно. Она больше похожа на майскую, которая начинается быстро и так же быстро заканчивается.
– Мамочка, там ураган? – сонным голосом спросила проснувшаяся Мэри.
– Да, детка, и очень сильный. Еще совсем рано, милая, спи. Я спущусь, чтобы закрыть задвижку на печной трубе, иначе все зальет водой.
Я взяла лампу, подняла стекло и чиркнула спичкой. Холодные мурашки пробежали по всему моему телу. Возле двери стоял Рони. Мальчишка беспризорник. Внутри моей спальни!
– Что-о? Что ты здесь делаешь, - я зажгла лампу, поставила стеклянную колбу на нее и, из последних сил стараясь не закричать, присела на кровать, сгребла в объятья дочку, которая смотрела на него раскрытыми от страха глазами и готова была уже завизжать. – Рони, как ты вошел? – я задавала вопросы, а сама пыталась рассмотреть, что у него в руках, бешено обдумывая, зачем он мог прийти вот так, тайком.
– Мамочка, зачем он здесь? – Мэри дышала часто и прижималась ко мне все теснее и теснее.
– Полка, собирайся, мы должны ехать в мастерскую. Срочно! – он говорил шепотом, но тон его голоса давал мне понять, что случилось что-то очень плохое. Он мало походил на того парнишку, что работал в мастерской. Он был собран, уверен и холоден, как профессионал. Только вот, в чем? В чем? Думать о плохом не хотелось, но и хорошего в голову не приходило.
– Пожар? Явился отец Артура? Что? – я еле сдерживалась, чтобы не закричать на него. Не хватало разбудить Дэйзи, но, возможно, это и нужно было сделать, чтобы его спугнуть. Только вот, если он собрался нам навредить, то и ей тоже придется получить незапланированные проблемы, а иначе, более точно, я это назвать боялась.
– Нет, все в порядке, но вам нужно прямо сейчас ехать со мной, - он говорил, как взрослый, уверенный в себе мужчина.
– В порядке? В порядке люди приходят в гости днем. Стучатся в дверь, снимают обувь, и не пробираются в спальню как воришки, - я раскидывала вещи, выбирая нужные, но не выпускала из поля зрения Мэри ни на минуту. – Ничего, доченька, Рони еще плохо знает этикет, правила приличия, но мы его обязательно этому научим, - я говорила, скорее, сама с собой, пыталась даже улыбаться, ведь улыбка совершенно меняет тон голоса.
Решила не спорить, и принялась натягивать платье прямо поверх ночной рубашки, не смогла найти чулки и бросила это занятие. Накинула новый кардиган и присела к испуганной Мэри. Он назвал меня не «корой», как всегда, он назвал меня «Полкой». Такого они себе не позволяли. Либо он знал Полку, либо же все в этой странной «детской» организации в курсе, кто я. И сейчас какая-то непредвиденная ситуация, где он стал самим собой. Вот и все.
– Милая, я скоро, а ты не бойся. Мальчики - наши друзья. Никто меня не обидит, а тебя – тем более. Прошу, не выходи из комнаты, попробуй еще поспать. А когда я вернусь, все расскажу тебе, - я говорила с ней, как со взрослой, и она, похоже, поняла меня и только качала головой, соглашаясь.
Рони вышел, я поцеловала девочку в лоб, прошептала, что люблю ее и вышла за ним. Тревога нарастала, и самое страшное было – непонимание того, что происходит. Он двигался по лестнице так, словно совсем ничего не весил. Подо мной она тут и там скрипела, а он, будто за один проход вычислил каждую доску и наступал туда, где можно. Такое невозможно вытворить, не будь в этом деле опытным. Кто они на самом деле?
Быстро сунула ноги в стоящие ботинки, пожалела, что не надела хотя бы носки, но меня успокаивало то, что Мэри остается в безопасности. Хотелось как можно дальше увести мальчишку от дома, где сейчас прячется под одеялом и дрожит от страха моя дочь.
За дверь на улицу он скользнул как тень. Я закрыла за собой дверь, думая о том, как просто пробраться в дом, и, не разбудив нас, сделать грязное дело. Мэри, коли узнают о ее истории, захотят выкрасть и даже убить, смотря какие планы на нее у врагов. Меня успокаивало лишь то, что мальчишек ко мне отправила Нора.
Коляска стояла метрах в двухстах от дома и я, как могла, быстро пробежала до нее, но успела промочить голову насквозь. Лило как из ведра. Босые ноги, наскоро засунутые в ботинки, моментально замерзли от хлынувшей внутрь воды – реки текли прямо по дороге.
