этот человек допрашивал его перед тем, как пропустить во дворец.
— Сомкнуть строй! — приказал дознаватель, поднявшись. — Женщин и раненых — в середину. Нуартье, устройте разведку.
Помощник кивнул и исчез. Солерн молча обвел взглядом пустые улицы. Если регент действительно сбежал из дворца — то что сделал бы Турвель, если бы узнал об этом? Бросился бы он в погоню, оставив дворец?
— Мессир, может, отступим в дом? — предложил Ларгель. — Вон тот как будто пустой, там можно укрыться и устроить засаду.
— Отправьте туда нескольких человек, пусть обыщут снизу доверху. В этом чертовом городе ничему уже нельзя верить.
— Слушаюсь, мессир!
Ги поднялся на баррикаду, развернул подзорную трубу и направил ее на дворец. Вокруг него уже вспыхнуло огненное кольцо, и темные волны горожан нахлынули на Площадь Роз. Символу монархии оставалось недолго, тем более что внутри находился парламент, который байольцы жаждали освободить.
Солерн направил подзорную трубу вдоль улицы, по которой ушла разведка Нуартье, и долго всматривался в то, что чернело впереди. Сложив трубу, он соскользнул с баррикады, махнул Ларгелю и вместе с дюжиной гвардейцев пошел навстречу людям Нуартье. Ведьма, обменявшись встревоженным взглядом с Николетти, поспешила следом.
— Бойня, мессир, — сказал Нуартье. — Здесь и дальше вдоль всей улицы полегло человек триста, не меньше. А мы еще не весь квартал обошли.
— Понятно, отчего жители разбежались, — заметила Илёр. — Кто с кем рубился?
— Гвардейцы короля с кем- то, мадам.
— С амальской ротой фон Тешена, — сказал Солерн. — Я узнал одного из капралов.
— Думаешь, регент и королева… — ведьма многозначительно смолкла.
— Не знаю. Обследуем квартал. Но не думаю, что Турвель убил бы королеву. Регента — да, со всем своим удовольствием, но не королеву и младенца.
— Тогда куда ж он их дел? — резонно спросила Илёр. — Он бы вернулся во дворец, если бы отбил ее величество с его, прости Господи, величеством. Хотя я в принципе не понимаю, с чего это тебя так взволновало.
— Не стал бы он возвращаться, — пробормотал Ги. Он пошел вперед, туда, где мостовая скрылась под грудой тел. В переулках, в тупичках, около домов — всюду были трупы. Фон Тешен устраивал войну всюду, куда приходил. Если чертов выродок сдох где- нибудь здесь, хоть от руки Турвеля, хоть от удара ночным горшком по черепу — то Ги готов был признать, что этот поганый день стал чуть получше.
Из- за тяжелых зимних туч выползла луна и озарила картину побоища. Дома, судя по всему, были покинуты. Хорошо бы кроме еды удалось разжиться телегой и лошадьми. Может, где- то тут им удастся поймать коней, брошенных гвардией. Не пешком же гвардейцы догоняли регента…
В темноте что- то блеснуло. Ги, удивленный тем, что в этой грязи и крови еще может что- то блестеть, подошел поближе и увидел эфес шпаги. Именной — подаренной королем. Солерн даже вспомнил, кому ее вручали — и наклонился, чтобы растащить тела.
— Что ты там делаешь? — окликнула его ведьма. — Мародерствуешь на поле боя?
— Я его нашел, — ответил Солерн, выпрямившись.
— Кто? Регента?! — Илёр бросилась к нему, и на ее возглас кинулись остальные. Наверное, хотели добить, если что.
— Это Турвель, — сказал Ги, стер рукавом засохшую кровь и грязь с лица капитана, и его пальцев вдруг коснулось еле уловимое дыхание. Дознаватель замер. — Господи, Илёр! Он, кажется, еще жив!
Ведьма опустилась на колени около тела, разорвала на нем камзол и рубашку, прижала руки к груди, и из- под них пробилось слабое золотистое свечение.
— Как он может быть жив? — буркнул Нуартье. — Вон, сколько крови, с ног до головы…
— Если бы это все была его кровь, — фыркнула Илёр. — Но нет. Немалую часть пролили те, кого он тут перерезал.
— Сможешь? — спросил Ги. Ведьма подняла на него глаза, и у него сердце екнуло: никогда еще он не видел ее такой изможденной.
— Нет, — сказала она. — Это слишком дорого. Да и кто за него заплатит?
— Я! — раздался позади задыхающийся возглас. Дознаватель обернулся — солдаты расступились перед амальской девчонкой. — Я, баронесса фон Эйренбах, плачу вам за его жизнь! — она сдернула с шеи жемчужную нитку с золотым крестиком, усыпанным бриллиантами и рубинами. — Пожалуйста, он всегда был добр к… ней, — фрейлина запнулась, прижала к груди сына. — И к нам. Помогите ему!
— Хорошая мысль, — сказал Солерн. — Турвель — человек Монфреев, и если ты поставишь его на ноги — то это наш билет в Невенн, под защиту северных герцогов.
Ведьма долго смотрела ему в лицо и наконец тихо спросила:
— Ты же понимаешь, что это предательство короны?
— Ты где- нибудь видишь здесь корону? — Ги кивнул на два столба дыма, поднимающиеся в небеса над Бернарденом и королевским дворцом. — Байола в руках мятежников, и ни один из нас не может здесь остаться. А я лучше сдохну, чем предложу шпагу регенту, будь он проклят.
Агенты и люди Нуартье согласно загудели.
— Ладно, — ведьма облизнула губы. — Попробую. Но мне все равно потребуется… потребуется взять у кого- то… я потратила слишком много в тоннеле…
— Бери мою, — Ги протянул ей руку. — Давай, я не против.
— Но ты же…
— Возьмите мою, мадам, — вдруг сказал Нуартье и тоже протянул руку ведьме. — Вы нас вывели, а я не так уж и стар, чтобы цепляться за пару лишних лет жизни.
— И мою! — воскликнул один из агентов, придвигаясь ближе.
— И мою!
— И мою тоже!
Илёр опустила глаза, но Ги успел заметить блеснувшую в них влагу.
— Ладно, — ворчливо буркнула она. — Возьму у всех понемногу и займусь нашим пропуском. А ты куда?
— Нужно найти лошадей, телегу, какие- нибудь съестные припасы, лекарства, если повезет. Одежду для гвардейцев и солдат Бернардена. Словом, дел по горло. Нуартье, когда мадам закончит, сообразите носилки и отнесите Турвеля в дом. Туда же проводите мадам и девушку. К утру нам нужно убраться из Байолы.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
