святоотческого предания и два метода формулировки богословских различий, но помимо этого две концепции Божества[413]. Рим в глазах Востока перестал быть поборником православия. Разрыв стал неизбежным.
Наступил 1054 г. – знаковый рубеж всемирной истории. Именно тогда Вселенская православная церковь раскололась на две ветви – западную в лице Римской курии под главенством римского папы и восточную с четырьмя равноправными патриархатами, но при лидерстве Константинопольского патриархата. Причем в основе раскола 1054 г. лежали не столько богословские разногласия, сколько претензии римского папы на безоговорочную власть в христианском мире. В этом состояла главная проблема отношений Востока с Западом: «отказ предоставить решение спорных вопросов общему вселенскому собору, отказ принимать решения в соответствии с древней практикой отцов, занимавшихся такого рода делами, и стремление в спорных вопросах выставить римлян учителями, так чтобы остальные, как ученики, им подчинялись»[414].
Латиняне претендовали на авторитет, равный авторитету Священного Писания и святоотеческого предания. Эти претензии папы римского – одного из пяти патриархов, могли быть отвергнуты четырьмя другими, что и произошло в 1054 г.
Константинопольский патриарх Михаил Керуларий в ответ на претензии римского папы Льва IX (1002–1054) о доминировании в христианском мире исключил из диптихов (поминальные списки на литургиях) имена римских пап и тем вызвал крайнее недовольство латинян. Затем Керуларий распространил обличительное письмо против нововведений латинской церкви, в частности совершения евхаристии (причастия) на опресноках и поста в субботу.
Полемика разворачивалась в 1053 г. В ответ папа Лев IX разослал письмо, в котором опускались канонические разногласия, но твердо и ясно проводилась мысль о главенстве Римской церкви в христианском мире и подчинении остальных четырех патриархов Риму. Патриарха Керулария Лев IX в свою очередь обвинил в том, что тот стремился подчинить себе трех восточных патриархов.
Керуларий пошел дальше и приказал закрыть латинские храмы в Константинополе, так как в них осуществляется литургия на опресноках. В это же время распространялись письма студийского монаха Никиты Стифата (ок. 1005 – ок. 1090), в которых автор излагал различия в вероучении и обрядах Римской церкви с восточными патриархатами, причем в резкой форме.
Лев IX, опасаясь усиления догматических споров, обратился к византийскому императору Константину Мономаху (1000–1055) с просьбой умерить полемический пыл Керулария. В Константинополь были посланы римские легаты: кардинал и канцлер Римской церкви Фридрих, кардинал Гумберт и архиепископ Амальфи Петр. Все они – высшие иерархи Римской церкви.
Легаты прибыли в Константинополь ранней весной 1054 г., и император принял их с пышными почестями и даже разместил в своем дворце. На приеме папских послов императором Константином присутствовал Керуларий. В письме патриарху Петру Антиохийскому Керуларий писал, что он был поражен надменностью папских легатов, которые не удостоили его ни поклоном, ни должным приветствием[415].
Подобное прослеживается и в папских грамотах: почтение к императору и пренебрежение к патриарху, а также угроза, что если Константинопольский патриарх будет упорствовать в обличениях Рима, то латинская церковь прервет с ним отношения. Особой критике римские легаты подвергли сочинения Никиты Стифата, в адрес которого римляне не поскупились на эпитеты – «развратный, собака, отвратительный, циник», не имеющий права вмешиваться в богословские споры, так как его дело молиться в монашеской келье. Легаты так надавили на императора, что тот приказал сжечь сочинения Никиты Стифата[416].
19 апреля 1054 г. умер папа Лев IX и Михаил Керуларий заявил, что полномочия римских послов исчерпаны до избрания нового римского папы, который был избран ровно через год (новым римским папой стал Виктор II (ок. 1018–1057)). Римские послы оказались в своеобразном цейтноте, но своего оружия не сложили. Более того, они пошли на решительный, но весьма опрометчивый шаг.
В субботу 15 июля 1054 г. все трое явились в храм Св. Софии в часы богослужения при большом скоплении народа. Подойдя к алтарю, римляне стали обличать в ереси Константинопольского патриарха и затем положили на святой престол заранее подготовленную грамоту об отлучении Михаила Керулария и его приверженцев от церкви. Эта грамота, свидетельствующая о крайней пристрастности и даже озлобленности папских легатов, «тем не менее представляет собой официальный акт первостепенной важности, на котором основывается окончательное и, по-видимому, бесповоротное разделение между Восточной и Западной церковью»[417].
Выходка папских легатов вызвала возмущение жителей Константинополя. Верующие в храме Св. Софии сбросили с алтаря грамоту об отлучении от церкви Керулария и растоптали ее. В городе начались волнения, и римские посланцы в спешке его покинули.
Через пять дней после событий в храме Св. Софии Михаил Керуларий собрал Собор, на котором были даны оценки произошедшего скандала и сделаны важные выводы о несовместимости Западной и Восточной церквей, о необходимости самостоятельного и независимого развития восточного христианства. Акты Собора подписали 12 митрополитов и 2 архиепископа. Решения Собора поддержал византийский император Константин Мономах.
В истории христианства начиналась новая эра – противоборства православия и католицизма. На вечный вопрос «Кто виноват?» существуют разные ответы. Одни историки считают раскол, связанный с событиями в Константинополе, случайностью, следствием эмоциональности и страстности сторон конфликта. В частности, католики обвиняют Михаила Керулария в упрямстве, непомерном честолюбии и нежелании искать компромисса.
Православные богословы и историки обращают внимание на гордыню и высокомерие латинян в отношении греческих церквей, что сыграло самую негативную роль в отношениях Запада с Востоком. Очевидно, что латиняне в угоду своим политическим амбициям на руководящую миссию в христианском мире пошли на попрание одного из важнейших принципов христианской жизни – соборности, которая является даром благодати, ниспосланной свыше. Сила соборности – сила внутреннего человеческого единства, преграда эгоизму, честолюбию и властолюбию, не имеющая ничего общего с главным постулатом христианства – жить в любви к Богу и к ближним. Говоря богословским языком, латиняне впали в дьявольскую прелесть гордыни – в один из тяжких смертных грехов.
Сам характер дискуссии и поведения послов римского папы свидетельствует не просто об их эмоциональности, страстности и горячности, но, прежде всего, об их оскорбительном отношении к Константинопольскому патриархату, поведении, недопустимом не только в церковной среде, но и в обычной жизни, споре с эпитетами – от грязных собак до нечестивых проходимцев. Подобные оскорбления возмутили Константина Мономаха, который был склонен к умиротворению противоборствующих сторон, но встал на защиту достоинства Константинопольского патриарха и практически поддержал разделение церквей.
Византия в то время была непомерно сильнее Рима в политическом, культурном и военном отношении. В ее планы не входило духовное подчинение диктату Рима. Разделение церквей было закономерно и неизбежно, ибо обусловлено глубокими политическими разногласиями и складом жизни западных и восточных народов.
Прав Ф.И. Успенский, когда пишет: «Схизма 1054 г. поддержана была в Константинополе и светской властью, и народом, и никоим образом не может быть объясняема непомерными честолюбивыми притязаниями Михаила Керулария, как это старался отстаивать и новейший, сравнительно
