Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
длинной изогнутой грядой. Поль сказал, что поход продлится шесть-семь часов, будет непросто, но Линден справится. Тилья тоже хотела пойти, но отец решительно заявил, что пойдут только «отец с сыном». Линден хорошо помнил, именно так он и сказал: «Отец с сыном». Они вышли рано, промозглым апрельским утром, в рюкзаках вода и легкий завтрак. Они шли по полям лаванды, мимо цветущих вишен, чей аромат щекотал ноздри, потом углубились в густой лес. Добраться до первого перевала оказалось довольно просто, а вот потом идти стало тяжелее. Линден запыхался, но изо всех сил старался не отставать и идти в ногу с отцом. Поль продвигался вперед быстрым размеренным шагом, он точно знал, куда идти. Порой он указывал рукой на пень старого дуба или развалины заброшенной фермы. Выйдя из леса на большой луг, тянувшийся вдоль горного хребта, и преодолев второй перевал, они остановились перекусить, усевшись на плоском камне. Они были одни, только вдвоем и никого больше. Поль нарезал хлеб, ветчину и сыр, протянул сыну. Отец не говорил ни слова, но Линден чувствовал невыразимое счастье. Солнце обжигало кончик носа. Теперь, когда они почти добрались до вершины, ветер дул с оглушительным свистом. Они вновь пустились в путь, карабкаясь по крутым горным пастбищам, усеянным камнями. Трава была короткой и пожелтевшей, местами попадались сухие проплешины. Внезапно на Линдена навалилась усталость, у него болели ноги; споткнувшись на каком-то шатком камне, он чуть было не вывихнул лодыжку. Но как раз в тот момент, когда он уже собирался сдаться, признаться, что больше не может, что отец в нем ошибся и до вершины ему не дойти, Поль протянул руку, и Линден ухватился за нее, как маленький. Словно ток по проводам, новая сила перетекла из отцовской руки в его руку, и он понял, что у него все получится. Прекрасный вид, открывшийся с вершины горы, стал ему заслуженной наградой, и Линден, переполненный чувствами, громко рассмеялся, дотронувшись до старого каменного креста. Отец сказал, что отсюда можно увидеть итальянскую границу, это прямо за Альпами, и Линден ему поверил. Ему казалось, что он стоит на крыше мира: насколько хватало глаз, перед ним расстилались поля, подернутые сине-зеленой дымкой, словно огромный ковер, на котором громоздились горные хребты и остроконечные пики, и он представлял себе, что, вытянув руку, сможет погладить их. Эта преисполненная торжественной красоты картина навсегда осталась в его памяти. И тогда отец наконец заговорил. Все кажется таким спокойным, правда, таким безмятежным? Линден кивнул. И отец добавил кое-что еще, Линден запомнил это на всю жизнь. Когда природа приходит в ярость, человек не может сделать ничего. Абсолютно ничего.
Проводя ладонью по старому дереву, Линден ощущал все его бороздки и насечки, он чувствовал присутствие отца, как чувствуют пульс под пальцами, приложенными к запястью. Сколько лет этому столу? Он стоял в этой комнате наверняка еще во времена прадеда Мориса, хотя, конечно, не был таким потертым и исцарапанным. Слева перьевые ручки и промокательная бумага, стакан с карандашами и шариковыми ручками, ручная лупа, пепельница, зажигалка и стеклянный шарик с искусственным снегом, Линден взял его в руку и встряхнул, вокруг крошечных белых берез с миниатюрными малиновками на ветках закружился снежный вихрь. Линден потянул на себя латунную ручку верхнего ящика, и он со скрипом открылся. Там лежали почтовые конверты, покоробившиеся от влаги листы бумаги и старый, пахнущий табаком бумажник. В нем пятидесятифранковая купюра и школьная фотография Тильи с пухлыми щеками, там ей было лет девять-десять, и он улыбнулся, разглядывая ее. В глубине ящика вперемешку валялись старые монеты, ржавые ножницы и целый ворох ненужных ключей. Справа, рядом с телефоном, стопка бумаги и нераспечатанные конверты с марками всех стран. С ума сойти, сколько писем получал Поль от всех этих любителей деревьев. Линден знал, что он отвечал на каждое письмо. У Поля не было ни компьютера, ни даже пишущей машинки, он всегда писал от руки. Взяв один листок, Линден прочитал длинный абзац. Некоторые слова и целые фразы были зачеркнуты, поверх написано что-то другое. Наверное, это черновик выступления, над которым он работал перед отъездом в Париж, в прошлую пятницу. У Поля был очень разборчивый почерк с крупными, четкими буквами. Деревья. Одни деревья. И вот теперь та коробка в дупле дерева, самой старой липы. Почему отец послал его за ней? Линден вернулся на кухню, поставил на поднос тарелки с едой. С этой самой кухней у него было связано мало радостных воспоминаний. Семья ела здесь три раза в день, Лоран почему-то не любила обедать в большой столовой, ей казалось, там неуютно. Линден как будто вновь увидел себя тринадцати-четырнадцатилетнего, как он сидит на этом стуле возле окна, а мать ругает его за то, что он сутулится. Все свое отрочество он словно сгибался под гнетом постоянных насмешек и оскорблений, о которых не решался никому говорить. Он страдал от страшного одиночества и невыразимой тоски. Может, поэтому он так редко приезжал сюда? Потому что эти места пробуждали в нем былую боль? Но разве Венозан не заслуживает второго шанса? Неужели раны юности так никогда и не зарубцуются, а эти места всегда будут носить на себе эти шрамы?
Устроившись за отцовским столом, Линден быстро ел свой ужин. Телефонный звонок заставил его подскочить: мама интересовалась, как он добрался. Она уже успела позвонить Ванделеру, который пообещал прийти рано утром. Хотя в целом день прошел нормально, Поль по-прежнему очень слаб, а еще она волнуется: ей кажется, профессор Мажеран обеспокоен тоже, но из него и слова не вытянешь. Тилья насела на него, и Линден даже улыбнулся, представив себе эту сцену: профессор, по своему обыкновению, держался спокойно, он просто объяснил, что они меняют схему лечения. И только. Больше ничего добиться от него было нельзя. Линден попытался успокоить ее как мог, но его самого терзала тревога. Закончив разговаривать с матерью, он попытался было с этого стационарного телефона дозвониться на Сашин мобильный, но все время включался автоответчик. Это было странно: обычно Саша никогда не выключал телефон. Тогда он позвонил ему на работу, и трубку взяла секретарша: нет, сегодня утром она Сашу еще не видела, но передаст, что Линден ему звонил. Она даже проверила его ежедневник: на сегодня не было назначено никакой встречи. Линден повесил трубку, Сашино молчание начинало его слегка беспокоить. За пять лет, что они жили вместе, он ни разу ему не изменял, и желания такого не было. И Саше он тоже доверял, он всегда ему доверял. Однако
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
