одного из его притоков — можно было определить по более влажному воздуху и следам на стенах.
Ауди Ригера стояла впереди, у памятника конному рыцарю, когда Гейтс припарковался — Ригер пересел к нему. Вид у него был мрачным.
— Зачем тебе это?
— Встреча согласована на высшем уровне.
— Тебе мало проблем?
— Я хочу понять.
Ригер сдался.
— Хорошо, поедешь со мной. Аушенбах сам выразил согласие на встречу, не знаю, зачем ему это…
— Кто такой Аушенбах? На самом деле?
Ригер вздохнул.
— Нельзя убежать от собственного прошлого, как не старайся. Аушенбах — это прошлое.
Гейтс все понял.
— Пошли. Поедем на моей машине. И я должен тебя обыскать. На всякий случай.
— Я только что с самолета.
— Это не имеет значения…
…
Ауди Ригера остановилась в глухом месте, где-то у одного из притоков Рейна. Едва слышно, на грани слышимости шелестела вода — но ее не было видно из-за зарослей. Ригер указал на тропинку.
— Иди туда, он там. Не делай глупостей.
— Уже сделал, — Гейтс выбрался из машины.
Аушенбах оказался стариком, очень невысоким, но крепким и с удивительно молодыми глазами. Он сидел на стуле и рыбачил, рядом была большая сумка. Абсолютно седая, круглая голова, крупные, сильные руки…
— Герр Аушенбах?
Рыбак обернулся. Гейтс заметил у него в сумке с рыбацкими принадлежностями автоматический пистолет.
— Разрешите присоединиться?
— У вас нет удочки, — сказал Аушенбах.
— Я просто посижу.
Георг Аушенбах пожал плечами.
— Американцы странные люди — просто сидеть на берегу и смотреть как ловят рыбу другие. Впрочем, это свободная страна. Присядьте, возьмите плед.
— Спасибо, — Гейтс взял коврик-плед, с наслаждением вытянул ноги. Пошел мелкий дождик, почти пыль.
— В машине у Ригера есть один зонт, — сказал Аушенбах, — можете воспользоваться.
— Спасибо, нет.
Аушенбах пожал плечами.
— Как хотите. Вы ведь специалист по русской истории, верно? — вдруг сказал Аушенбах.
— Верно. И литературы.
— Значит, нам будет проще говорить.
— О чем?
— Вам известно, кто такая Екатерина II?
— Конечно. Русская императрица. Середина и конец 18 века.
— На самом деле, она скромная принцесса Ангальт-Цербская, которая волей судьбы, рока, везения или чего-либо еще — заняла русский трон в Санкт-Петербурге.
— Сама она не считала себя немкой.
— Но ею оставалась. С ее появлением на троне прервалась гнилая династическая ветвь Романовых, и с тех пор в России правили немцы, пусть и обосновывавшие свои претензии на трон происхождением от Михаила Романова.
— Да, и поэтому Николай II пошел на вас войной.
— Этот вырожденец… Речь не о нем, а о Екатерине, основательнице новой династии. Это была умная, я бы даже сказал мудрая женщина. Была в переписке с виднейшими философами Европы, с самим Вольтером. Как то раз она сказала: «царство, разделившееся в себе, не устоит». Это стало для меня руководством к действию.
— Боюсь, что не понимаю вас.
— Вижу, что не понимаете. Операцию, о которой мы ведем речь, начал еще Ален Даллес, но консультантами у него были мы. Офицеры абвера. Мы проанализировали наше поражение и пришли к выводу, оно было заранее предопределено тем, что ни у Германии, ни даже у всей Европы не хватило бы сил контролировать территорию России целиком, а значит, никакая победа не была бы окончательной и мы были бы вынуждены воевать и воевать. Сегодняшнее решение — уничтожить весь мир ядерными ракетами в случае конфликта — еще хуже, потому что оно изначально бессмысленно. Ядерная война будет проиграна еще до ее начала, мистер Гейтс.
— По-прежнему не понимаю.
— Вы понимаете разведку как сбор материалов и вербовку предателей, которые готовы их предоставлять. Но что толку знать что-то про русских, если вы не в силах что-то изменить. Что толку знать про русских даже все до последней мелочи? Наш же проект нацелен на другое. Первая его часть — разложение. Вы думаете, вы, американцы, заплатили взятку в пятьдесят тысяч долларов Юрию Брежневу, сыну генсека для того, чтобы продать им свое зерно? Нет, это было сделано для того, чтобы через эти доллары приобщить его к западной культуре потребления. А сколько марок потратили мы на всяких восточно-германских политиков, чиновников и генералов?
— И полковника Пиотровски. Вам ведь не удалось его вытащить, верно?
— Зачем он нам?
— Разве вам не нужна информация?
— Какая информация? Он был полезен на своем месте, пока гнил сам и вносил гниение в систему. Как от занозы — начинается нагноение. Он распространял наши телевизоры, приемники и автомобили и вместе с ними понимание того что мы, западные немцы — богаче и сильнее. Он отравлял свою землю в самом прямом смысле этого слова, закапывая в нее наш мусор и опасные отходы — а на полученные деньги покупал наши товары и спекулировал ими. Он преследовал честных людей и продвигал наверх в своей системе всяких подонков. И даже своим разоблачением он сослужил нам службу, потому что внес разлад и недоверие.
— Вы его убрали?
— Нет, мы бы его приняли, если бы он долетел. Его убрали англичане, и это было ошибкой. Хотя и несущественной.
— И сколько еще таких Пиотровски существует?
— Мы стараемся чтобы их было больше. Мы не ставим себе целью получение информации — хотя и принимаем ее, если таковую нам предлагают. Но для нас намного важнее искать людей, которые причиняют вред на той стороне — и помогать им причинять вред дальше. Это называется воздействие, мистер Гейтс. Не информация. Мы разрушаем враждебную нам систему изнутри. Помогаем злу вершиться.
…
— Кстати, говорят, что с Пиотровски застрелили какую-то женщину. Не знаете, кого именно?
— Нет. Ну а второе? Вы говорили, что первое — значит, есть и второе.
— Второе… в тридцать шестом нам удалась одна из величайших провокаций в истории. К сожалению, я тогда еще не служил в Абвере. Но слышал рассказы тех, кто служил и имел причастность к той истории. Речь шла о нашей сети в Красной Армии. Сеть в РККА у нас была с двадцатых годов. Это не была дорога с односторонним движением, скорее взаимное сотрудничество. Понятно, что все проходило под контролем Абвера и СС. Когда русские задумали совершить переворот и свергнуть Сталина, мы оценили шансы… не больше 20 процентов, да и то — Россия под контролем военных мало чем лучше России под контролем большевиков во главе с Йозефом Сталиным. Тогда рейхсфюреру СС пришла в голову гениальная идея: больше всего преимуществ Германия получит, если выдаст заговор Сталину. Это и было сделано. Последствия многократно превзошли просчитанные нами даже в самых смелых прогнозах. Сталин поверил — потому что это была правда — и, полностью обезумев, принялся уничтожать собственную
