Сердце екнуло.
Ни радости, ни страха я не испытала — только тревогу.
Воды отошли.
Нужно позвонить Андрею.
Телефон я держала рядом. Набрала номер, поднесла к уху и в этот момент меня скрутила схватка.
Очень острая. Болевая.
Я оперлась на спинку дивана и выдохнула, ничего не понимая. Почему так резко? Почему так сильно? Господи… Живот ныл давно, но сейчас боль стала такой, что невозможно игнорировать.
— Лена, — раздалось в трубке. — Что такое?
Я не смогла говорить: всхлипнула, пережидая, и довела его до паники.
— Лена! Не молчи, в чем дело?
Наконец, меня отпустило.
— Андрей, — у меня задрожал голос. — Мне, кажется… Кажется, отошли воды.
— Что?
— Я рожаю, Андрей…
— Хорошо, я понял. Я уже в пути, скоро заберу тебя, жди, девочка. Я еду!
После неразборчивой скороговорки он отключился. Я сжала трубку в кулаке, молясь про себя: только бы успел! Всю беременность ждала этого момента, а когда он наступил — оказалась не готова.
Сильнее всего пугала боль.
В книгах обещали, что после того, отойдут воды, она усилится, но не думала, что настолько. Мама, как страшно… До белизны сжимая губы и борясь с болью, я кое-как оделась.
Ничего, он скоро будет здесь, он обо мне позаботится. Я старалась не думать, почему у него был нервный голос.
Надела пальто, взяла пакет.
Браслет с бабочкой болтался на запястье, я сжала его, мысленно призывая силы и прогоняя грусть. Силы мне точно пригодятся.
Вот и настал момент расставания.
Жаль только сегодняшнего вечера — я хотела провести его с Андреем. Сюда я больше не вернусь, зато, наконец, увижу дочку. Пусть у нас все будет хорошо.
Я давно стараюсь далеко не думать о будущем.
Прощаясь с квартирой, я подошла к кухонному окну. С темного неба летел крупный снег. Моя малышка появится на свет во вьюжную ночь. Окна были не во двор, а на оживленный проспект, забитый медленно ползущей пробкой. Я рассматривала яркие огоньки, залитый светом фонарей тротуар, не обращая внимания на сентиментальные слезы.
Я не хочу с ним расставаться.
Все понимаю, но сердце сильнее разума, оно твердит одно и то же. Плачет по нему. Я стояла, сжимая пакетик в руках и понимала, что эти несколько минут врежутся в память до конца жизни: эти чувства, вид из окна.
Сверху было видно, как лавируя в потоке, пытаясь урвать любую возможность пробиться вперед, через пробку несется машина. На крыше отражался яркий блик. Я проследила взглядом перекресток, откуда она появилась и увидела, что ее преследует другая.
— О, господи, — прошептала я, когда машину занесло на повороте в наш микрорайон. — Это он!
Я добрела до двери, где меня снова прихватило.
Теряя время, я согнулась и попыталась продышать схватку. Не получилось. Интервал тоже не смогла засечь, оглушенная болью и тревогой. Что происходит? Это был Андрей, кто его гнал?
Я сумела добраться до лифта, каждую минуту представляя, как он сворачивает к дому. Время терять нельзя, нужно скорее вниз. Я его знаю. Если прижмут, он откроет огонь.
Я уже спускалась по ступенькам к двери, когда она распахнулась.
— Лена! — Андрей появился в вихре снега, белые снежинки таяли на воротнике пальто. Холодный, когда я обняла его за шею. Руки сомкнулись на моей талии. — Скорее!
Он не дал отдохнуть в объятьях, толкнул дверь, выводя наружу, и лицо закололо от пригоршни ледяного снега. Машину он бросил заведенной, с открытыми дверями. Озираясь, Андрей торопливо усадил меня на заднее сиденье.
— В чем дело? — спросила я, пока он устраивался за рулем.
— Все хорошо, — Андрей резко сдал. — Уже едем, не волнуйся, Лена.
Меня затрясло на сиденье, пока он разворачивался. Я подавилась воздухом, и просто пыталась дышать, прижимая драгоценный пакет. Сдалась обстоятельствам. Андрей выжал газ, пытаясь выбраться из микрорайона другим путем. Пристально смотрел в зеркало — есть погоня или нет. Он пытался делать вид, что все отлично. Не знает, что я видела, как его гнали по проспекту.
— Андрей… — я зажмурилась от нового приступа боли.
— Сейчас, сейчас, моя девочка, — на ходу он набрал номер и ждал ответа, кусая побелевшие губы. — Отвечай, твою мать…
Сзади ударил свет фар, заливая салон светом, и он отшвырнул телефон.
Я не стала проверять, насколько близка погоня — прижалась щекой к шершавому сиденью и сосредоточилась на себе. Нужно посчитать интервал от схватки до схватки…
— Твою мать… — услышала я шепот Андрея.
Он резко добавил газ, поворачивая, и под сигналы машин нас вынесло на трассу. Занесло, но он восстановил управление. И сразу же утопил педаль в пол, пытаясь оторваться от преследования.
Внезапно в темноте позади мигнули красно-синие всполохи, и разлился звук сирены — от обочины оторвался экипаж.
— Нет, — сорванным голосом застонал Андрей. — Не сейчас… Не это…
В зеркале заднего вида отразились его глаза, полные мольбы: пронзительный взгляд, прорезалась глубокая морщина между бровями.
Он сомневался, что делать.
Смотрел назад, затем перед собой и пальцы сжимались на руле. Хотел оторваться. Может быть, он успеет довезти меня, но сам не уйдет. Его арестуют или застрелят в погоне.
— Остановись, — прошептала я, когда он в очередной раз стиснул руль. — Андрей, не надо, остановись!..
Меня оборвала новая схватка — искры из глаз посыпались.
— Андрей…
— Нас преследуют, — нервно сказал он. — Лена…
В голосе масса сомнений и тревог, но все же он ударил по тормозам. Патрульная машина обогнала нас и синхронно затормозила, прижимая к обочине.
Он обернулся, проверяя меня.
Перепуганный: глаза — черные провалы на белом лице, рот перекошен, Андрей часто дышал от паники. Словно вспомнил, как его арестовывали на мосту. Сквозь лобовое и метель я видела, как к нам приближается высокая фигура в форменной куртке. На груди сверкнули светоотражающие полосы.
Андрей наклонился ко мне, пытаясь что-то сказать.
— Лена… — вытолкнул он из непослушного горла, хотел еще что-то, но больше ни звука не смог выдавить.
Смотрел в глаза, и под пальто взялся за оружие. Я разгадала план: дпсник один, максимум, второй в машине. Он их застрелит, если что-то пойдет не так.
— Не делай этого, — захныкала я, потянулась к нему, собираясь положить руку на запястье.
Иначе ему конец.
Не успела — дверь распахнулась и Андрей резко обернулся. Напряженная рука осталась под полой пальто, дернулась, но не оголила оружие.
