Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Разговорным языком – невозможно выяснить, насколько хорошо – наверняка владел и Плантен. Как любой образованный человек, он знал латынь – международный язык общения, а также испанский. Но, по утверждению Сандры Лангерайс, не сохранилось ни одного письма, собственноручно написанного им по-голландски. Для этого он прибегал к помощи зятьев. В современном мире мигранты умудряются жить в стране десятилетиями, почти не зная местного языка. Да и в Антверпене XVI века незнание голландского не было серьезной преградой для ведения бизнеса, потому что образованные люди говорили на французском и латыни. Однако Плантен, переехав, все же пытался его выучить, даже нанял учителя, но больших успехов не достиг.
Возможно, голландские слова оказались слишком грубы и тяжеловесны для его сознания, привычного к романским языкам. А может, дело было в том, что учебников голландского попросту не существовало. Не было и ни одного словаря. Попробуйте без них выучить язык, особенно научиться писать. Обучение сводилось к тому, что он повторял за учителем отдельные слова или целые фразы. В предисловии к своему словарю он пишет, что вначале с энтузиазмом собирал и записывал голландские слова, их значение и употребление, однако быстро понял, что это занимает слишком много времени. Кто-то другой так бы и продолжал зубрить этот список, но Плантен быстро догадался, что он не один такой. Антверпен притягивал тысячи иностранцев, и почти всем им голландский был необходим если не для работы, то хотя бы на бытовом уровне: снять жилье, пошить одежду, купить еды.
Необходимость разговорников и словарей была очевидна. То есть очевидна она была бы для современного человека, но в XVI веке Плантен, видимо, был первым, кто распознал эту новую рыночную нишу. И первым, кто выпустил французско-голландский разговорник для бытового общения. А за ним последовал и словарь. Нужно ли говорить, что товар мгновенно нашел спрос? А издатель поставил себе цель, научно описать и систематизировать голландский язык.
До словарей, изданных в Officina Plantiniana, голландский считался скорее не языком, а одним из нижненемецких диалектов, да и единого голландского, строго говоря, не существовало. В разных провинциях говорили по-разному. Если образованный житель Нидерландов хотел что-то написать, то он писал на латыни, реже на немецком или французском. Никто толком и не знал, как правильно пишутся голландские слова. Парадоксальная ситуация, но, если принять во внимание, что читать и писать вообще умели немногие, а писать умело еще меньше людей, чем читать, то все становится на свои места. Плантен решил сделать голландский полноценным языком, на котором можно писать и который легко учить. Он стал искать редактора, и нашел, сделав, как показала история, правильный выбор. Он вообще отличался умением подбирать людей и находить отличных специалистов, которые при этом не стоили ему много.
В современной Европе все просто: пересекаешь границу – и там уже говорят на другом языке. Проезжаешь следующую – и опять новый язык.
В XVI веке Европа – пестрый ковер диалектов, плавно перетекающих друг в друга. Географически близкие диалекты были похожи, далекие – различались довольно сильно. Единых национальных языков еще не было. Одна страна – один язык?
В XVI веке люди еще не называли себя французами, немцами, итальянцами или голландцами.
На вопрос о происхождении человек отвечал, что он саксонец, баварец, брабантец, гасконец, венецианец… Только после того как в европейских странах появились единые письменные стандарты языков, стали формироваться национальное самосознание и национальные государства.
До XVI века писали и печатали за редкими исключениями на латыни. С ростом грамотности и распространением книгопечатания появилась потребность в книгах на языках, которыми пользовалось большинство. Раньше на них писали мало, единых правил не было, теперь же возник целый ряд вопросов, касающихся правописания, грамматики, синтаксиса: как это правильно пишется?
И именно персоналу типографий пришлось разрабатывать некие единые стандарты. Можно было, конечно, печатать все прямо так, как приносят авторы. Но печатниками владели не столько гуманистические, сколько практические соображения: если во всей стране «действует» одна версия языка, то готовить издания становится намного проще, тираж можно сделать больше.
Книги на едином языке можно продавать по всей стране, в то время как текст на региональном диалекте найдет спрос только в данном регионе.
Корнелис Килиан изучал латынь, греческий и древнееврейский, а также право в Лувенском университете. А затем отправился в Антверпен и поступил в недавно основанную типографию Плантена подмастерьем. Точно неизвестно, когда именно это произошло, но в 1558 году он уже был первым ассистентом, а в 1565 году главным корректором. Работа корректора тогда подразумевала не обычную проверку правописания и грамматики, а скорее то, что сегодня называют научным лекторатом, то есть еще проверку стиля и содержания. В те времена это было почетной и хорошо оплачиваемой работой для ученого-лингвиста. В лице Килиана Плантен также нашел прекрасного редактора, который впоследствии активно участвовал в издании Полиглотты. А еще он был весьма успешным поэтом и переводчиком, впервые перевел на голландский многие известные книги того времени. Другая интересная сторона его жизни: с началом восстания Килиан работал переводчиком для голландской разведки, переводил перехваченные испанские документы.
Первый двуязычный словарь – немецко-латинский – вышел в 1477 году в Венеции. Плантен поставил Килиану задачу создать франко-голландский словарь, по примеру латино-французского и франко-латинского словарей Этьенна. Килиан превзошел себя: в 1562 году выпустил не двух-, а четырехъязычный словарь: латинские слова были переведены на греческий, французский и голландский. Сам он составил голландский сегмент, для других же языков взял уже существующие работы. Словарь вышел анонимно, без имени составителя.
Но Килиан хотел идти дальше. В 1574 году он выпустил Dictionarium Teutonico-Latinum – первый голландско-латинский словарь на 12 000 слов. Он первым разъяснил связь голландских понятий с родственными словами из других языков, став, таким образом, пионером сравнительной лингвистики. Четырнадцать лет спустя во втором издании слов было уже в три раза больше. Кроме того, появились пояснения, какие слова в каких областях употребляются, а также этимологические объяснения голландских понятий. Сегодня это можно найти в любом хорошем словаре – после почти 400 лет эволюции, в начале которой стояли Этьенн, Килиан и Плантен. Кстати, именно Плантен придумал использовать в словарях разные шрифты для разных языков – готический для голландского, римский для французского, курсив для латыни. Казалось бы, очень простой трюк, но визуально сильно упрощает поиск. Он также первым стал выпускать словари карманных размеров, печатая их без особой роскоши: маленькие и недорогие – такие могли себе позволить студенты и ученые, торговцы и путешественники.
Через десять лет после смерти шефа Килиан, все еще работавший в «Золотом компасе», издал главный труд своей жизни, который готовил при его поддержке все прошедшие десятилетия, – Etymologicum teutonicae linguae. Это первый в мире толковый словарь голландского языка, который тут же стал важнейшим лингвистическим справочником эпохи и оставался им вплоть до конца XVIII века. На момент издания он был единственным в своем роде в Европе, и по его образцу позже составлялись толковые словари других европейских языков.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
