На горизонте закрыл звездное небо силуэт первого корабля Империи. Остальные шли с отставанием и потому еще не показались. Флагман же шел ходко и уверенно, приказ императора, несмотря ни на какие переделки власти — все еще приказ императора, и гребцы помогали судну, спеша доставить владыку драконидов в порт как можно быстрее.
Одинокая фигура на причале, единственная во всем порту, вызывала вопросы у капитана, и потому он поспешил, пока не поздно, лично передать об этом императору. От бывалого офицера и морехода не укрылось, в какой ярости пребывает владыка, а потому стоило переложить ответственность за принятие решений принимать решения именно на его плечи. Никому ведь не хочется, чтобы в промахах обвиняли самого исполнителя, так что покуда на корабле есть кто-то выше в иерархии, пусть сам и принимает решения.
Однако когда дверь каюты открылась, капитану пришлось тряхнуть головой и протереть глаза, оглядывая помещение. Но уже через минуту он поднялся на палубу и отдал единственный возможный приказ.
Через полчаса флот императора сменил флаги на мачтах. Белое полотно с зеленой каймой, никогда ранее не применявшееся ни в одном море, ни в одной реке. Даже сухопутные войска и города, никто не мог сказать, чтобы хоть раз видел, как поднимают это знамя в Империи.
Впрочем, стоящий на причале некромант, разглядев перемену, лишь вновь усмехнулся. Смерть императора, конечно, вносит коррективы в планы, однако Герой Талы просто не мог позволить себе поверить в такую хитрость.
— Принесите мне тело, — едва размыкая головы, приказал некромант, и мертвецы, окончательно вернувшие себе подвижность и ловкость, волной поднялись на причале и ринулись в воду, спеша нагнать застывшие на горизонте корабли.
А еще через три часа, когда все тела оказались разложены на причале ровными рядками, некромант отпустил призванных слуг и с довольной улыбкой пошел прочь, растворяясь на улице огромного города среди таких же, как и он, совершенно обычных людей. Ему предстояло заняться поисками и допросить всех, кто может знать, куда бы подался беглый драконид.
Ведь тела императора среди прочих не было. Верховный драконид просто исчез.
* * *
Крепость Ольх. Дьявол Дим.
Выбравшись из подземелья, я поднялся на второй этаж крепости.
Ликаны не прекращали работу, хотя с неба покрапывал мелкий неприятный дождь, мгновенно превративший землю во внутреннем дворе в одну большую лужу грязи. Рабочие скользили лапами, тужась от тяжелых бревен на плечах. Наструганные опилки втаптывались в грязь, куски коры прилипали ко всем и всему, в воздухе повис тяжелый дух пота и мокрой шерсти.
Полыхнувшая в небе молния расколола мир на части, а через несколько секунд от докатившегося до нас грома, казалось, вздрогнул утес. Кто-то из ликанов внизу заорал, уронив от неожиданности ношу на ногу. Мгновенно набравший силу ветер подхватывал пригоршни воды и бил ими в частокол. Раскачивал леса вокруг сторожевых башен, шатал ворота, пытаясь выдрать их из петель.
Пол второго этажа загудел от частых капель, бьющих подобно боевым барабанам, грязные пузыри пошли по плотно уложенным доскам. Вниз потекла мокрая стружка, ошметки коры и обрывки сплетенных из волокон веревок. Рабочие поспешно прятали древесину и инструменты, сами скрывались в бараках. Оставшиеся нести службу воины встали под торопливо поднятые тенты.
Мир укрыли крылья густой тьмы, и от этого вспышки новых молний казались еще ярче. Грохот грома слился в непрерывный треск, оглашая окрестности. Сильно накренившиеся деревья прилегающего к крепости леса дергались и стряхивали обломавшиеся ветки, с сухим треском переломился ствол, кто-то из рабочих закричал, придавленный по ту сторону ворот.
Я стоял на мокрых досках, оглядывая свои владения. Мощные порывы ветра подталкивали то в спину, то в бок, едва не опрокидывая в пропасть, зацепиться тут было не за что — особенно резкий порыв ветра рванул прикрепленную заготовку под стены, кусок конструкции с протестующим гулом взвился в воздух, пролетая над моей головой.
Глядя на улетающие в небо доски, я подумал, что упустил из виду такой, казалось бы, очевидный вопрос — а как, собственно, здесь обстоят дела со штормами? Утес выпирал вперед, широким клином вторгаясь в морские волны, и такая погода, в принципе ожидаема.
Спустившись обратно на первый этаж, я осмотрел собравшихся мокрых ликанов. Не сразу удалось вычленить покрытых грязью гвардейцев, сторожащих своего лорда. С довольной улыбкой я двинулся к ним навстречу, с легкостью раздвигая стоящих между нами рабочих.
О том, чтобы прятаться в защищенном от непогоды подвале Рьерт явно не подумал, да и вообще, похоже, не собирался спускаться в вотчину мехисы. А я как-то упустил из виду необходимость спросить Касси, как они здесь ужились. А то, может быть, он ее опасается?
Не заметить мое приближение ни у кого из ликанов бы не вышло. Я единственное красное пятно на этаже. Так что Рьерт махнул рукой своим воинам, и те расступились передо мной, я же схватил лорда за плечо и потащил за собой.
— В подземелье спокойнее, — перекрикивая рев грома, прорывающийся в крепость снаружи, заявил я. — Сгони всех туда, когда пройдет буря, выйдут, ничего с ними не станется.
— Уверен? — спросил тот.
— Да, и сам туда же спускайся, не переживай, там привидений нет, я их всех уже разогнал.
Выпроводив таким образом из своего донжона всех лишних, я выглянул наружу. Внутренний двор просто утопал в грязи — брызги воды подбрасывали ее на высоту в метр, оставляя потеками и клочьями на стенах бараков, частоколе и фигурах передвигающихся под ливнем воинов.
Некстати я вспомнил о шаманах. После смерти Огрима Круг как-то подозрительно замолчал, совершенно не отреагировав на гибель двух своих товарищей. Неужели и среди них идет грызня за хлебные места? Впрочем, я не знаю, могут ли шаманы творить подобные вещи, как эта буря, но когда не уверен в способностях врага, стоит ожидать худшего.
За свою карьеру геймера я не раз и не два лично видел, как люди проигрывали миллиардные гонорары просто по той причине, что недооценили противника. А соперник, прикидываясь белой овечкой, в конце турнира сбрасывал руно и обращался в настоящего демона преисподней. Помимо прочего, на месте Круга я бы и сам ударил из калибра крупнее — зачем рисковать собственной шеей, когда можно просто наслать на меня бурю, а та уже размажет потерявшего берега архидьявола.
Выбравшись наружу под тяжелые потоки сплошной воды, я приложил ладонь козырьком ко лбу, пытаясь рассмотреть воинов на стенах, но струи ливня смазывали все в неразличимое серое пятно. Даже дьявольское зрение не справлялось — всего и толку, что мог разглядеть в общем потоке каждую каплю, проносящуюся перед носом.
Двигаясь по колено в жидкой грязи, я отметил про себя, что нужно будет сделать обязательно стоки — благо подземелье есть, и далеко копать не придется. Иначе мы так будем после каждого дождя утопать по шейку в дерьме. А мне, как жителю XXI века, хочется быть чистым и опрятным. Нет ничего хорошего в мужике, от которого разит потом за километр. Никакое обаяние не поможет, если ты воняешь, как последний бомж.
