— Боже! Что я наделала! — В голосе цесаревны было столько сожаления, что граф рассмеялся.
— Вы оживили один из величайших камней древности. Он будет охранять вас и служить вам даже на расстоянии. — Сен-Жермен ободряюще улыбнулся. — Если вы все же решитесь предпринять то, о чем мечтаете, отнесите бриллиант к Позье, он перешлет его в банкирский дом Сутерланда. Это будет сигналом для нас, и мы приведем в действие все необходимые пружины.
Като слушала его в пол уха.
— Значит мне придется расстаться с ним?
Граф удовлетворенно кивнул. Алхимический брак произошел буквально у него на глазах.
— Вы будете жить в надежде на встречу. Но помните, — Сен-Жермен не без труда приподнял лицо великой княгини за подбородок и заставил оторвать взгляд от бриллианта, — в тот день когда вы его снова увидите, вам пора будет уходить. Отказаться от власти и оставить корону преемнику.
— А когда это случится? — Твердые нотки вновь зазвучали в голосе Като.
— Через 12 лет. — отчеканил граф. — Появление камня станет знаком. За это время вы должны успеть провести те реформы, о которых мы говорили. Иначе будет поздно.
— 12 лет, — повторила женщина. Сейчас этот срок казался большим. — Через 12 лет мой сын как раз достигнет совершеннолетия.
— Именно, — кивнул собеседник.
Екатерина представила себе маленького Павла в его чудной чернобурой шапке, надвинутой на глаза, и смешных шитых бисером валенках. Ее дитя, отнятое, недолюбленное. Он, должно быть, тоже страдает без нее? Они славно заживут вместе. Им другие не нужны. Взгляд женщины сквозь окно упал на край рукава Григория. Вернее, не помеха. А если и помеха, то кем она будет жертвовать? Сыном или другими?
Като не хотела сейчас об этом думать.
Сен-Жермен вложил камень в ее ладонь.
— Я вижу, вы все решили, — вместо прощания он крепко сжал пальцы великой княгини на гладких боках Дерианура, и, открыв дверь, выскочил из кареты. — Будьте счастливы, Ваше Величество.
Като, не отрываясь, смотрела на камень. Ее судьба была решена на много лет вперед. Главное — не сорваться.
