Размышляя о том, как бы она жила с этими двумя мужьями, Аля вернулась на берег. Океан был похож на синюю юбку, не детскую, как казалось ей в тот раз сверху, а огромную широкую юбку какой-нибудь толстой рыбачки. Дул ветер, синие складки с белым кружевом вздымались и опадали. Так же нескромно вздымалась Алина собственная юбка, и ей приходилось сбивать ее ладонями.
— Хотите покататься, мэм?
Парень с доской был бронзовым, голубоглазым, улыбчивым. За его спиной перемигивались другие серфингисты. Покататься на доске по океану? Да нет, она еще не сошла с ума.
— Пожалуйста, мэм, — тихо попросил мальчик. — Понимаете, я поспорил с ребятами, что вы согласитесь. Если да, они ведут нас с вами в ресторан. Если нет — я неделю не вхожу в воду, а у нас скоро соревнования. Не бойтесь, я буду стоять рядом и держать вас очень крепко. Да и волна сегодня слабая.
Он был рыжим — это решило дело.
— Хорошо, — улыбнулась Аля. — Я только переоденусь.
Утром Антонов заставил ее купить в гостиничном киоске купальник, хотя она клялась, что и близко не подойдет к океану. Купальник был очень красивым, золотисто-оливковым, и Леша надеялся, что Аля выйдет на пляж хотя бы из желания покрасоваться перед публикой. Публики, кстати, на берегу практически не было, но блестящий пакет с купальником Аля так и таскала с собой, не успев занести его в номер.
Когда она вышла из раздевалки, восхищенные взгляды ребят с досками приободрили ее. В самом деле, глупо побывать на Золотом берегу, в этом раю серфингистов, и ни разу не покататься на доске. Через несколько дней Рыжий будет крутить здесь загорелым торсом и зазывать в свои мокрые объятия местных красоток, а она что? Она тоже имеет право оттянуться.
— Меня зовут Эдди, — сказал ей на ухо поспоривший парень. Он держал ее за локоть и не отпускал, хотя пока в этом не было необходимости.
— А меня Элли, — игриво улыбнулась она.
Интересно, этот мальчик представляет, сколько ей лет и что у нее есть почти взрослая дочь — десятилетняя кобыла, как выразилась мамаша Терехина?
На доске сначала пришлось стоять на четвереньках, что, наверное, выглядело со стороны совсем неприлично. Друзья Эдди гоготали на берегу. Потом они поднялись, и он крепко прижался к ней молодым горячим телом. Неужели Антонов в такой же позе катался с девушками? Вот паразит!
Но высвободиться из нескромных объятий Аля не могла при всем желании. Она и без того умирала от страха. Доска плясала под ногами, волны подкидывали их вверх и роняли с отвесного обрыва, и Алю тут же утянуло бы в пучину, если бы Эдди ее отпустил. Надо же быть такой дурой — захотеть войти в тот же океан дважды! Дайте ей только выбраться отсюда благополучно, и она никогда даже не посмотрит в сторону этих жутких волн…
— Элли, ты отлично держишься! — крикнул сзади мальчик, коснувшись ее уха мокрыми губами.
Это были последние слова, которые она запомнила.
Вокруг что-то произошло. Люди в ресторане над пляжем повскакивали с мест. Серфингисты на берегу разом закричали и замахали руками, но в океане их не было слышно. «Мы с вами наблюдаем уникальный кадр!» — захлебнулась от восторга стриженая девушка с микрофоном. Другая, вся в мелких косичках и почти без майки, подпрыгивала на месте и кричала парню с камерой: «Снимай, Мэйсон, снимай!»
— Что случилось? — спросила азиатская старушка, пытаясь настроить бинокль на волны.
— Акула напала на людей, — любезно объяснил ей долговязый старик в цветастых шортах.
— Джезус! — хором ахнула американская чета.
— Шма, Исраэль, — пробормотал раввин из Сиднея, разгуливавший по пляжу в черном костюме и шляпе, с выводком таких же засупоненных в черное мальчиков.
— Аллах акбар, — согласился с ними владелец ресторана Махмуд и потянул прочь от берега свою юную беременную жену, чтобы она не смотрела на всякие ужасы. Старшая жена ревниво пристроилась между ними.
— Шарк! — тонким голосом выкрикнул Эдди непонятное слово, которое Аля никак не могла вспомнить.
Он соскользнул с доски и исчез в волнах. Сбоку показался острый плавник, вспарывающий воду, как консервный нож.
Через час, когда люди на берегу уже начали расходиться, усталые спасатели вытащили на песок странно легкий лоскут брезента. Толпа испуганно подалась назад. Рыжий Эдди, стуча зубами, оглянулся на почти пустое зеленое полотно, и его вырвало.
В этот момент доктор Ребекка Моррис закончила вводить в компьютер, подсоединенный к мозгу Алексея Антонова, корректирующую информацию. Оскар Уайльд, Теккерей и Диккенс вместе с Алиными воспоминаниями были давно закодированы в биотоки. Но доктор Ребекка медлила. Ей было жаль идеального мужчину, который таким чудесным образом возродился из ее мечты, а теперь должен исчезнуть.
Тем более нелепым ей казалось губить его своими руками. Может, оставить все как есть? Недовольной Алекс можно сказать, что эксперимент не удался, бывает же и такое, наука знает не только победы, но и поражения. В конце концов, стерпится — слюбится, как сказал какой-то русский поэт. Ребекка в последние дни столько занималась Алей и ее чисто русскими проблемами, что начала изучать язык и традиции этой загадочной страны.
Уж коли на то пошло, в коррекции нуждается сама Александра, если она не в состоянии оценить лучшие качества человеческой души, а требует себе в мужья пьяницу, грубияна и сластолюбца. Ребекка теперь жалела, что не предложила Але такой путь — измениться самой. Это было бы не очень этично, но честно. Ведь все научные эксперименты должны быть направлены на улучшение человеческой природы, а не наоборот.
Можно поступить и по-другому. Можно создать еще один клон Алексея Антонова. Ведь настоящий его палец (о чем Алекс не знает) до сих пор хранится в холодильнике больничной лаборатории и готов послужить неиссякаемым источником генетического материала. И тогда распутного Антонова Ребекка отправит с Алей, как она и хотела. А верного, благородного, неиспорченного — с ним она сделает вот что…
Ребекка не успела додумать свою мысль, потому что зазвонил телефон, тот самый экстренный номер, по которому ее могли беспокоить только в крайних случаях.
Положив трубку, она оглянулась. Сотрудники уже поняли ее без указаний, по тем отрывистым междометиям, из которых состоял телефонный разговор. Вспыхивали и мигали включенные приборы, извлекался из холодильника питательный раствор, лучшие в мире специалисты по экстремальному клонированию натягивали перчатки и завязывали хирургические маски.
— Начинаем через сорок минут! — бросила доктор Моррис уж на пути к выходу. — Питер, вы должны проследить за аппаратами мистера Антонова. Я буду занята.
Парень в очках послушно кивнул ей в спину.
В свой кабинет Ребекка влетела бегом, сбив со стола томик Джейн Остин. Но не стала поднимать. Сейчас «Гордость и предубеждение» ей все равно не помогут.
Но почему не помогут? Прекрасный мир благородных мужчин и верных, искренних женщин. Таких людей уже не осталось на свете, только Алексей Антонов, созданный талантом доктора Моррис в недрах генетической лаборатории. А если их будет двое… или даже трое… Тогда нынешний безнравственный и жестокий мир постепенно изменится.
