Вдруг свет его фонаря закрыла какая-то тень.
Он обернулся. Сзади стоял высокий человек, лица которого Гэйдж не видел. Густая грива волос, шишковатая лысина, странные руки… и окровавленный солдатский рюкзак, который валялся у его ног.
– Какого хр…
Тут человек пропал. Просто испарился.
Какого черта? Может, его хватил удар? Уловив какое-то движение уголком глаза, Гэйдж обернулся – и ему всадили в живот здоровенный траншейный нож.
Он пораженно посмотрел на него, охваченный болью, закашлялся, не выпуская из рук бензопилы…
Он попытался развернуть бензопилу к противнику, но ее тотчас вырвали, не встретив сопротивления. Вскоре она оказалась прямо возле его горла…
– Que mierda![18] – воскликнул Рамирес.
Он остановил «хамви», и фары осветили оторванную окровавленную голову быка, серо-черного брахмана с толстыми, изогнутыми рогами. Здоровенная голова была надета на столб, который стоял сбоку от дороги, ведущей к ферме. Челюсти быка были раскрыты, с вывалившегося языка на грунтовую дорогу падали капли крови. Мертвые глаза животного поблескивали в свете фар.
Найлсу стало нехорошо.
– Похоже, в рюкзаке для бычьей головы не хватило места, поэтому он решил нас припугнуть.
– Ага. Был бы я здесь один, сержант, я бы дальше не сунулся.
Рамирес медленно проехал мимо жуткой бычьей головы, изучая растущие перед домом кактусы.
– Мерзавец может быть где угодно с этим своим камуфляжем.
Найлс переключился на инфракрасное видение. Ничего подозрительного он не заметил, но на сагуаро, кажется, сидела сова.
Затем он разглядел кровавый след немного правее. Увидел следы. Переключился на режим ночного видения. Все вокруг окрасилось в оттенки желтого и зеленого. Пришельца не было видно.
– Давай еще немного вперед. Опусти стекла…
Рамирес проехал еще немного, стекла на дверцах опустились.
– Я что-то слышу… словно… бензопила?
– Ага. Видимо, так он и разделал быка. Проследил, наверное, как кто-то ее использует, и…
– И теперь этот кто-то мертв.
– Давай помедленнее. Объедем справа. Там дорога…
Они обогнули темный дом. Найлс подумал, не выключить ли им фары, но тут перед ними возникло нечто крупное, гораздо крупнее пришельца. Покачнувшись, старый дуб повалился на обтянутую колючей проволокой ограду четырнадцатого ангара. Дерево упало с громким треском, который отчетливо донесся до них сквозь открытые окна. Рамирес нажал на газ и поехал к нему прямо по валяющимся на земле отпиленным веткам. Тут Найлс заметил бледно-серый силуэт пришельца. Яутжа поднимался по стволу поваленного дуба, который полулежал на ограде. Пришелец спилил дерево бензопилой несчастного фермера, чтобы обойти караульных во внешней будке.
Теперь яутжа уже бежал по асфальту, задействовав свой камуфляж, так что казалось, что висящий у него на плече окровавленный рюкзак с трофеями летит сам по себе.
– Эта тварь чертовски умна, – сказал Рамирес.
– Надо предупредить ребят из четырнадцатого – придется действовать через Долта, – Найлс произнес кодовое слово, которое активировало его рацию, и услышал треск в наушнике. – Марк-Три вызывает базу, код двадцать три, соедините меня с генералом Долтом, – он подождал. В наушнике по-прежнему трещало. Ответа не было. – Может, чертов шлем все же повредился, – бросил Найлс. – Попробуй связаться по рации «хамви».
Рамирес взял микрофон и нажал на кнопку.
Ответа не последовало. Он проверил рацию на приборной панели.
– Кто-то перерезал провода! Рации каюк, сержант. Мы с тобой одни.
– Может, и нет, – ответил Найлс. – Я только что видел подлетающий дрон.
– Вооруженный?
– Нет, наблюдательный. Похоже, генерал от нас вестей не ждет, но не хочет выпускать нас из виду. Давай проедем сквозь в дыру в заборе…
Размеры бреши как раз позволили «хамви» проникнуть на территорию базы вслед за яутжа. Найлс боялся, что колючая проволока проколет им колеса, но «хамви» без проблем преодолел поваленную ограду и выехал на асфальт.
– Как бы в нас не выстрелил какой-нибудь псих с КПП, – сказал Рамирес.
– Их должны были предупредить…
В этот момент в «хамви» попала ракета. В одну секунду все было в порядке и они спокойно приближались к возвышающемуся впереди ангару, а в следующую все уже оказалось охвачено огнем, на них посыпались осколки стекла и мир перевернулся набок. Машина накренилась, Рамирес с громким криком упал на Найлса. Покачнувшись, «хамви» упал на правый бок. Лобовое стекло перед Найлсом было частично разбито, сгущался дым, Рамирес стонал.
– Марк-Три, полная мощность, – сказал Найлс.
Внутри его шлема замигали огоньки. Он поднял руку, открыл металлический люк и выбрался наружу, а затем за воротник вытащил визжащего от боли Рамиреса.
Секунду спустя машину объяло пламенем.
Подняв Рамиреса на руки, Найлс поспешил прочь от «хамви», пока не взорвался бензобак. Обернувшись, он увидел столп огня, который освещал все вокруг. Вскоре пламя спало, но нечего было и думать о том, чтобы вернуться к машине.
А это означало, что Найлс остался без оружия – его автомат сгорел вместе с «хамви». Впрочем, его бронекостюм и сам по себе был оружием. Находясь в нем, он мог высадить железную дверь или размозжить противнику голову.
Рамирес обмяк у него на руках. Найлс осторожно положил его на землю, включил фонарь на шлеме и увидел торчащие из груди капрала розовато-желтые осколки ребер. У Найлса потемнело в глазах, как будто к нему в глазницы проникла густая ночная тьма.
Не успел Найлс подняться, как Рамирес испустил последний вздох.
Почувствовав прилив холодной ярости, Найлс огляделся и заметил приближающийся к нему бронетранспортер с погашенными фарами. Ствол самонаводящейся пушки поворачивался в его сторону. Их разделяло от силы сорок ярдов. Выстрел из тридцатимиллиметровой пушки не оставлял ему шансов: в случае прямого попадания его костюм должен был лопнуть, как панцирь омара под ударом молотка.
Стуча тяжелыми ботинками, Найлс рванул влево. Бронекостюм заработал в усиленном режиме. Резко развернувшись, Найлс побежал вправо. Ствол пушки повернулся, чтобы скорректировать прицел. Найлс снова сменил направление, а затем прыгнул – как раз в тот момент, когда ракета ударила в землю у него за спиной. Ударная волна подхватила его и бросила вперед, он покатился по асфальту.
В конце концов он оказался на спине. Он был оглушен, в ушах звенело, но в целом он остался невредимым.
– Промазал, урод! – прорычал он.
Перекатившись на живот, он увидел дымящуюся воронку в асфальте. Он поднялся на ноги, подбежал к воронке, лег на землю и попытался оценить ситуацию.
