– Ну пожалуйста! – взмолился Стэн. – Ладно, я прошу прощения за музыку. Годится? Я ведь попытался ее приглушить, но все от нее так переполошились, что было забавно ее распространять и пугать их по-настоящему. Я понимал, что поступаю нехорошо. Ну пожалуйста!
– Так-то лучше, – буркнул я. – А то я уже подумал, что вместе с тобой умерла и совесть. И что?
– Я больше не буду, – проговорил он с явной неохотой.
– Хорошо, – сказал я и, пока мы виляли с проселка на проселок, а облако пыли за нами росло и росло, рассказал ему обо всем, что произошло в гостинице.
– Интересно, почему Кнаррос решил послать за тобой этого кентавра, – заметил Стэн. – Он ведь, наверное, и так понимает, что все, кто сейчас у власти, только и делают, что отчаянно зовут магида. Может, он просто увидел бронетранспортеры у подножия холма и это его доконало. Даже мне и то от них неспокойно. Огого! Сколько же их тут?
Мы подъехали ближе и обнаружили, что бронетранспортеров по меньшей мере шесть. По земным стандартам это немного, но лишь потому, что у нас нет ничего подобного. Пожалуй, ближайший эквивалент с точки зрения габаритов и боевой силы – это авианосец, только сухопутный, если такое можно себе представить. Но имперские бронетранспортеры еще мощнее и оснащены более разнообразным вооружением. Да и стоят адских денег. Обычно в пределах одного мира их не больше двух. Дакрос пригнал целых шесть, чтобы показать всю серьезность своих намерений. Однако он тщательно проследил, чтобы холм не был полностью оцеплен. Все бронетранспортеры стояли кучно к западу от него – массивные, блестящие, сверкавшие оранжевым в лучах закатного солнца, отраженных от противолазерной брони. Мне было видно, как суетится у их подножия множество черных фигурок и стоят два танка поменьше, всего раза в четыре крупнее моей машины.
Тут один из танков двинулся мне навстречу, подняв свое облако пыли. Я занервничал, обнаружив, что нахожусь в зоне поражения самых маленьких пушек на бронетранспортерах, и вспомнив, что моя машина не оснащена средствами защиты от них. Я остановился и благоразумно вышел из машины. Танк показал, что меня узнали, – помигал разнообразными фарами в непривычных местах, – и с ревом рванул на меня, взметнув еще больше пыли.
– Не закрывай дверь, – велел Стэн. – Хочу все слышать.
Поэтому я облокотился на открытую дверь и смотрел, как танк приближается, нависает надо мной и останавливается. С него соскочил Дакрос, а за ним – кира Александра с ног до головы в военной форме, которая ей очень шла. Я не на шутку позавидовал Дакросу. Они зашагали ко мне, кира Александра улыбнулась, – и я поймал себя на мысли, что, если верить Робу, она была всего лишь второсортной женой (кстати, интересно, какой разряд ей был присвоен), и на другой мысли – если таков второй сорт, какой, наверное, потрясающей красавицей надо быть, чтобы стать так называемой верной женой. А может быть, верных жен выбирали из политических соображений. А когда речь заходила о верховных дамах, император мог ни в чем себе не отказывать – и, очевидно, не отказывал.
Следующим с башни танка спрыгнул юный волхв Джеффрос, которого я не видел с того дня, когда рухнул дворец. Вид у него был ужасный, совсем больной, лицо землистое, словно Джеффрос еще не успел оправиться от раны в руку. Мне сразу стало понятно, какая неразбериха царит в империи. Однако Джеффрос улыбнулся мне – пусть и настороженно. За ним последовали всевозможные военные чины, и все держали руки на толстоствольных лазерных пистолетах на поясе, и у всех были бдительные замкнутые лица.
– На дороге очень пыльно, мы не были уверены, что это именно вы, магид, – сказал Дакрос. Я решил, что он так извиняется за вооруженную охрану. – Вы один?
Мне стало любопытно, что скажет он или даже Джеффрос, если я отвечу: «Нет, у меня тут в машине развоплощенный учитель, большой знаток Скарлатти», но я сдержанно ответил:
– Да, только я. Я приехал на машине, поскольку в прошлый раз в меня стреляли.
Они посмотрели на машину – все одновременно – с легким озадаченным презрением, которое меня несколько рассердило. Однако я не менее сдержанно продолжал:
– Итак, каково нынешнее положение дел? Кнаррос сегодня прислал мне сообщение. Вы уже вели с ним какие-то переговоры?
Дакрос снял брезентовую форменную панаму, которая придавала ему официальный вид, и пригладил пятерней густые спутанные кудри.
– Слава богам, он хоть что-то сделал! Пока что мы в полном тупике. Он не подпускает нас и почти ничего не говорит!
Я смотрел, как он нервно приглаживает пальцами волосы, и вдруг понял, почему я так хочу ему помочь. Дело не в том, что Дакрос доблестно исполнял свои труднейшие обязанности просто потому, что кто-то должен был их исполнять. Дело в том, что он напоминал мне Уилла. Волосы у них были почти одинаковые, разве что у Дакроса – темные и более кудрявые. А когда Уилл только стал магидом, то точно так же не знал, за что хвататься. Уилл со своим бременем свыкся, но я всерьез боялся, что бремя, которое взвалил на себя Дакрос, не по силам никому.
– Кнаррос заявил, что будет разговаривать только с магидом, – пояснила кира Александра. – Вот Пантендрес и сказал ему, что вы скоро будете здесь, а Кнаррос только и ответил, что вы должны будете подняться на холм и доказать это.
«Пантендрес? Какой еще Пантендрес?» – подумал я. А-а… Дакрос, конечно. Дакрос – это ведь фамилия.
Джеффрос сказал:
– Этот треклятый кентавр, наверное, имеет в виду, что только магид может преодолеть защиту, которой он окружил свой холм. Лично я не смог. Я пытался – и не знаю, кому император заказал здешние защитные чары, но этот волхв был гораздо сильнее меня. – И добавил, устало и с досадой: – Они даже лазеры отражают. Это мы тоже пробовали. Откровенно говоря, мы сильно разозлились.
– Это я разозлился, – поправил его Дакрос. – Я сказал ему, что здесь кира Александра и она поможет наследнику войти в курс дела. А он заявил, что кира Александра недостаточно компетентна.
– Вот наглая скотина! – вырвалось у меня.
Кира Александра покраснела и понурилась. Я сказал ей:
– На месте наследника я не мог бы и мечтать о лучшем наставнике.
Она подняла голову и посмотрела на меня, улыбаясь одной половиной лица.
– Спасибо, магид. Я буду очень стараться. – И сокрушенно добавила: – Все равно, кроме меня, никого не осталось.
– Вы прекрасно справитесь, – заверил я. – Ну что, как будем разбираться с этим кентавром? Не понимаю, к чему он клонит. Он же сам послал за мной.
– Разумеется, он хочет, чтобы вы доказали, что вы есть вы, – сказал Дакрос. – У него инструкции – проявлять крайнюю бдительность и так далее. Джеффрос вам расскажет.
К вершине через лес вела тропинка. Джеффрос пытался подняться по ней, а потом просто пройти между деревьев, но вездесущее волшебство одолело его. Они считали, что у меня получится лучше. И сказали, что если я все-таки доберусь до вершины, и если все-таки попаду за стены поселения, и если все-таки уговорю Кнарроса выдать сына императора, то подам им сигнал и дальше дело за ними; но мне было очевидно, что они не очень сомневаются в успехе. Я чувствовал себя куда менее уверенно. По-моему, Кнаррос вел себя странно. Однако мне пришлось отмахнуться от своих сомнений под натиском их веры в меня, а собственную веру основать на том, что Кнаррос, так или иначе, послал за мной Роба.
