Она была человеком. Он – нет. Никаких сомнений. Он хотя бы имел представление о том, что сделал только что?
Судя по его тону и поведению – нет, не имел.
Его ментальное прикосновение выдавало изумленное любопытство. Волокна мысли пытливо прикасались к ее сознанию, пытаясь понять, оценить ее реакцию.
Она попыталась говорить более спокойно:
– Эй’Брай… ты только что манипулировал мной жестоким и отвратительным образом!
– Соитие между особями вашего вида требует приватности. Оно также является предосудительным? Я этого не осознавал.
Ритуалы спаривания среди представителей вида Эй’Брая вспышкой мелькнули в сознании Джейн, и она вытаращила глаза – настолько это выглядело убийственно жестоко.
– Ты… это… Я… о, это так глупо.
Она упала на кровать и закрыла лицо руками. Это было не просто жутко. Это было непостижимо.
– Это действие было желанным для вас обоих по отдельности. Точно так же, как в твоем сознании, я увидел его и в сознании доктора Алана Бергена. Всю последовательность событий я извлек из его привычных представлений о соитии. Нет никаких сомнений в том, что он очень желает предаться этому поведению с тобой. Ты также часто представляешь себе близость с ним. И я думал, что это станет неплохой прощальной точкой, если учесть, какие слова ты произносишь, пребывая в бессознательном состоянии.
Джейн крепко сжала кулаки – так крепко, что краешки ногтей вонзились в ладони. От боли она разъярилась еще сильнее.
– А я не желаю, чтобы ты подслушивал мои бессознательные бормотания!
Ответом ей было испуганное, робкое мурлыканье.
Она сосредоточила всю свою ментальную энергию на том, чтобы вытолкнуть Эй’Брая из глубины сознания к поверхности. И как только она начала его выталкивать, она ощутила резкое удивление.
– Где я сейчас? На самом деле – где я? Я все еще в ванне? Да?
Эй’Брай вернулся к ней, и она услышала его голос – обиженный, уязвленный.
– Выздоровление почти завершено.
– Я хочу уйти. Немедленно.
– Неприемлемо. Досрочное прерывание курса лечения может привести к хроническому нездоровью.
– Мне все равно. Выпусти меня.
– Это неразумно.
– Еще как неразумно. Ты со мной играешь. А я больше не намерена тебе подыгрывать.
– Напротив, я…
– Я прекрасно вижу, как ты себе представляешь свое поведение. Ты думал, что отвлекаешь меня, но выбранным тобой сценарием ты перешел черту, Эй’Брай. Еще раз перешел.
– Этого следовало ожидать. Сектилии терпимо относятся к моим промахам, когда дело доходит до этических тонкостей. Ты не настолько терпима. Этот контраст принят во внимание. В дальнейшем я буду вести себя более осторожно. Просвети меня, будь так добра. Это пример культурной морали людей? Или в данном случае проявились скорее твои собственные нравственные установки? Как мы можем разрешить эту проблему?
В голосе Эй’Брая появились менторские нотки. Он часто разговаривал в таком тоне – так, словно она была недостаточно умна. Это жутко раздражало – в особенности при том, что во время беседы ей приходилось видеть перед собой бесстрастное лицо Бергена.
Джейн ощутила ворчливое недовольство по мере того, как картинка менялась. Она возвратилась в реальность. Ванна, полутемное помещение, тускло-красный свет. Сложная сеть волокон ограничивала ее движения. И похоже, крепость этих волокон теперь возросла вдвое.
Джейн закрыла глаза. Как жаль ей было, что тот, другой, мир оказался нереальным. Как бы было хорошо, чтобы Алан был жив, чтобы он был в безопасности и любил ее. Ей не хотелось мириться с этой реальностью, где она находилась в плену, а Алан вполне мог быть мертв.
Но что толку хотеть одного и не хотеть другого. Это ничего не решало. Под лежачий камень, как известно, вода не течет. Настала пора перестать позволять событиям происходить. Настала пора заставить их происходить.
Джейн, превозмогая боль, вытянула руку и дотянулась кончиками пальцев до больной ноги.
Эй’Брай излучил нечто вроде ментального гнева. Джейн не стала обращать на него внимания. Нога у нее онемела, словно бы стала чужой. Каждый квадратный дюйм поверхности бедра был покрыт лечебными волокнами. Под ее рукой они зашевелились, словно какие-то аморфные водные беспозвоночные.
Джейн приподняла голову, чтобы увидеть ногу, но гель искажал поле зрения, а фиксирующие ленты держали ее крепко, как бинты мумию. Отчаяние охватило ее. Захотелось метаться, попытаться вырваться из этой паутины.
Эй’Брай излучил мысль, но она осталась скрыта от Джейн до тех пор, пока она не смогла полностью увидеть, для чего он послал ей эту мысль. Джейн инстинктивно потянулась за ней, и мысль Эй’Брая повела ее путями, которые прежде мелькали перед ней лишь на краткие мгновения, а хождение по ним она всегда откладывала на потом. А теперь Джейн устремилась этими путями быстро, беспрепятственно, по пути считывая информацию. Данные хлынули в ее мозг с немыслимой, невероятной скоростью. И Джейн поразилась тому, как много в них было смысла.
Атмосфера плавно менялась от органической к цифровой по мере развития мысли, и возникал мостик, соединявший Эй’Брая с нейроэлектрическими контурами корабля. Ощущение было до предела странное, но терпимое. Насколько понимала Джейн, это был командный контур, и таким образом Эй’Брай управлял функциями корабля.
Неожиданно ей стали ясны его намерения. Без малейших колебаний Джейн выставила блок на пути приказа Эй’Брая устройству ввести ей большую дозу успокоительного и еще сильнее ограничить ее движения. Как ни странно, устройство выполнило ее команду. Эй’Брай отпрянул, потрясенный ее неожиданным шагом.
Джейн начала осваиваться внутри системы и стала искать другие средства управления – она точно знала, что они должны быть. Она не имела права упустить момент. Схема была построена интуитивно. То, что раньше запечатлелось в ее сознании, включало и схему этого контура, а это позволяло бессознательную легкость навигации.
Состояние сознания Эй’Брая отражало что-то наподобие испуганного ожидания в то время, когда Джейн изучала корневые средства управления ванной. На это ей потребовалось всего несколько секунд. Эй’Брай не пытался остановить ее, когда она приказала устройству отменить все лекарства, расслабить или удалить фиксирующие волокна и удалить гель.
В ее сознании замигали красные предупреждающие огоньки. Она не стала обращать на них внимания. Обходя протоколы безопасности, подтверждая отмену лечения… Джейн радовалась своей власти над устройством. Она ощутила чувство достижения успеха и, к своему изумлению, уловила похожее чувство, исходящее от Эй’Брая.
Однако вскоре ее радость была несколько омрачена волной тошноты. К ее телу начала возвращаться чувствительность. Джейн закашлялась, ей стало холодно до дрожи, но она старалась довести начатое дело до конца, пока ее не отвлекли собственные срочные потребности. Она не в такой степени владела средствами управления, как Эй’Брай. Она не умела разделять задачи, не могла назначать несколько задач сразу, и поэтому сейчас ей не удавалось избавиться от боли и дискомфорта.
