Любим ли мы своего ребенка, честны ли мы с ним, воспринимаетли он нас как авторитетного человека в своей жизни — все это, в конечном счете,нужно нам, а не ему. Мне кажется, что если мы — родители — натаем так думать итак чувствовать, то и воспитание наших детей пойдет у нас лучше, да и вообщевсе мы — родители, дети — будем себя куда лучше чувствовать. А это важно, ведьиз этого — нашего самочувствия — по большому счету, и складывается наша жизнь.
Вместо заключения: право на подвиг
Если рассуждать с точки зрения формальной логики и здравогосмысла, нет ничего более бессмысленного, бестолкового и даже безрассудного, чемобзаводиться детьми.
Ну посудите сами, ведь что такое ребенок?
Ребенок — это, для начала, беременность, которая далеко невсегда проходит гладко. Затем роды, которые тоже, прямо скажем, дело непростое, а подчас и рискованное. Сразу вслед за этим два-три, а то и все четырегода жизни, которые безжалостно вычеркиваются из активной деятельности (покрайней мере, мамы), потому что посвящены они малышу, выпивающему из родителейвсе возможные соки без всякого остатка и зазрения совести. Далее — бесконечныетреволнения, связанные с воспитанием и обучением чада, —«детство-отрочество-юность». То математика не идет, то в школу вызывают «заповедение», то пропадает где-то часами, то «вообще ему ничего не надо», аопределяться-то пора, как-никак — поступление в вуз на носу!
Все искусство управления состоит в искусстве быть честным.
Томас Джефферсон
Дитя растет и развивается, а родителям — только и есть, чтозаботы, траты, нервы, недостаток времени на отдых и отсутствие условий на«личную жизнь». Да и первые седые волосы, кстати говоря. Наконец, долгожданное,казалось бы, совершеннолетие и — «до свидания», родители: «Просим больше небеспокоить, не докучать, морали не читать, в личную жизнь не соваться!»Приехали… За нами — родителями — останется только одно безусловное родительскоеправо: на безвозмездную материальную помощь. Нормально?! И ради чего,собственно?..
Уверен, мне станут возражать, что, мол, дети — это ведь такпрекрасно, они — цветы жизни и так далее. И это правильно. Только ведь это «состороны» прекрасно, а вот в процессе прямо противоположные вещи творятся. «Впроцессе» все по-другому, «в процессе» — детский крик, стерилизатор, капризы ибессонные ночи — сначала с газоотводной трубкой наперевес, затем — у молчащеготелефона. Усталость, тревоги, а подчас, ощущение полной беспросветности.
Есть, правда, что-то фантастическое в нашей психике — онапоэтапно, но напрочь вытесняет все эти негативные переживания. Какая мамапомнит, что был такой момент (и не однажды), что ей хотелось буквальноприхлопнуть своего малыша, чтобы он, наконец, замолчал? И это не фигура речи!Помнят об этом моменте лишь считанные единицы, а вот сделать это, причем, безвсяких «фигур», слушая многочасовой крик полугодовалого малыша, хотела каждая.От невыносимой усталости, от сознания абсолютного своего бессилия, отрастерянности, от страха, от стыда… «Ну когда же ты замолчишь уже!!! —шептала она сквозь слезы, со сведенными до судороги челюстями. —Замолчи!!!» Там за стеной родители спят, тут муж ворочается на кровати — и длявсех для них она «плохая мать» (ей, по крайней мере, так кажется). Стыдно,больно, яростно, невыносимо…
Дети — это горькое разочарование: больше всего им нравитсяделать именно то, что больше всего не нравится родителям.
Королева Виктория
А она не плохая, она уже просто никакая. Потому что истощенабеременностью, прерывистым сном, тревогами, проблемами с молоком и грудью,беспокойством, гиперответственностью за жизнь этого комочка жизни. Да, все этобыло — и истощение, и ужасные мысли. Просто психика вытеснила, да глубокоспрятала.
Но вернемся к «цветам», ведь проблема не в том только, чтодетей тяжело взращивать. Проблема в том, что и будущее родительское имеет массусвоих издержек. Посудите сами: если дети — это цветы жизни, то родителям в этомсравнении отводится незавидная роль садовников при этих цветочках. Родителипочву обрабатывают, цветы свои сеют, выхаживают, растят, удобряют, пропалываюти поливают, от холодов прячут. А потом, глядь, и оборвали наши цветочки. Кто-топришел и приватизировал. И совершенно, надо сказать, задарма, незаслуженно.Причем, он — этот похититель нашего «аленького цветочка» — вряд ли будет ценитьего так, как мы, столько сил на него потратившие. Ну и вообще, несправедливоэто, и все тут! Где вознаграждение-то за труды?! Причем, ведь еще и пенять намбудут, что мы-де и воспитали его неправильно, и не так к нему относились,«того» не сделали и «этого», а «другого» нам и в голову не пришло. Обычнаяистория. Обычная и трагическая.
Да, хотим мы этого или не хотим, но у нас есть массаожиданий в отношении собственных детей. И эти наши ожидания — не продуманные,не выдуманные, подчас, даже неосознаваемые, они автоматические — нечто «самособой разумеющееся», «само собой». Мы рассчитываем, что наши дети, когдавырастут, будут нам благодарны за то, что мы для них делали. Мы рассчитываем, чтоони нас будут любить, потому что мы их родили, потому что мы их вырастили, наноги поставили. Мы рассчитываем, что они всегда будут нас помнить, понимать иподдерживать, в обиду не дадут. Мы рассчитываем, что они воплотят в жизнь нашинесбывшиеся мечты и реализуют неосуществленные нами планы. Мы рассчитываем, чтосможем ими — нашими детьми — гордиться. Мы рассчитываем, что они всегда будутнам верны и никогда не предадут, ни на кого не поменяют. Мы рассчитываем, чтоони будут хотеть заботиться о нас, когда мы станем старенькими и больными,будут внимательны к нам и добры. Автоматические такие родительские ожидания…
А что мы имеем фактически? Фактически мы имеем, поначалу,сопротивление детей нашему воспитанию: «Не буду! Не хочу! Отстань!», да криквперед мешку со слезами. Дальше — больше. Советов не слушаются, мнение нашеигнорируют. Мы им одно, они нам другое. И за словом в карман не полезут: мы им— слово, они нам — десять, да каких… Впрочем, и хуже бывает — даже одногословечка не допросишься, молчат, как партизаны в гестапо, и хоть ты убейся.Родитель распинается, старается, уже слюна изо рта брызжет, а он — ребенок —сидит и изображает медитацию пополам с меланхолией — мол, кричи-кричи, дорогойродитель, а я все равно все по-своему сделаю. Далее процесс самоопределения вбудущей жизни — учиться не хочет, а расходы его оплачивай. Как мне однаждысказала одна моя пациентка про своего четырнадцатилетнего сына: «Я ему большене нужна. Только если денег попросит. Я для него банкомат на двух ногах». Ипричем не миллионерша какая-нибудь сказала, обычная русская женщина.
С детьми не стоит ударяться в крайности, и за свои заботы иусилия ворчливо упрекать в неблагодарности: они ведь вас рожать их не просиди.
Эдуард Севрус
Что уж говорить о родительских мечтах, которые детямнадлежит, как нам кажется, воплощать в жизнь! Обычно они «с порога» приказываютдолго жить, эти надежды, — у детей свои интересы, свои увлечения, ародительские страсти и пристрастия, в подавляющем большинстве случаев,совершенно их не волнуют. Что уж говорить о той «счастливой» поре, когда нашидети совсем вырастут и обзаведутся собственным семейством, собственнымхозяйством и массой собственных, то есть сугубо личных, проблем?.. Боюсь, чтонаши расчеты на внимание, заботу и эмоциональное участие со стороныповзрослевших, обремененных разного рода заботами детей, мягко говоря,утопичны. Судя по тому, как развивается современная цивилизация, у каждогоследующего поколения проблем оказывается куда больше, нежели у предыдущего, авремени на их решение, напротив, все меньше, до состояния полного его — этоговремени — отсутствия.
