— Назад, ребята. Вам придется перебраться в другие вагоны. Уберите их, — приказал он четверым транспортным полицейским, которые уже поднялись в вагон.
Общий протестующий хор голосов перекрыл один, пронзительный и разъяренный.
— Вы знаете, сколько времени я торчу в этом проклятом поезде? Уже не первый час! Я намерен предъявить городу иск на сто тысяч долларов! И я их получу!
Транспортные полицейские, обладавшие большим опытом обращения с толпой, двинулись вперед. Пассажиры с ворчанием отступили. Даниельс приказал остальным полицейским подняться в вагон и взял машиниста под локоть.
— Нам нужно догнать поезд, — сообщил он. — Я хочу, чтобы вы выключили все огни, а потом отцепили этот вагон от поезда.
— Господи, я не имею права делать подобные вещи.
Даниельс сильнее сжал его локоть.
— Выключайте все огни, включая головные прожектора, габаритные огни, одним словом, все. Мне нужно, чтобы и внутри вагона, и снаружи, было темно. А ещё я хочу, чтобы вы отцепили его от поезда.
Машинист явно намеревался продолжить дискуссию, но усиленный нажим на локоть убедил его этого не делать. С легкой помощью Даниельса он вернулся в кабину и забрал свою тормозную рукоятку и остальные ключи.
Даниельс выделил человека в помощь машинисту, и они торопливо отправились в хвост вагона. Там полицейские уже проталкивали в дверь последних пассажиров. Еще трем голубым шлемам он поручил помочь в наведении порядка, а оставшуюся часть своей армии рассадил на сидениях. Те кое-как разложили свое снаряжение: винтовки, автоматы и ружья для стрельбы слезоточивым газом,
Сам Даниельс прошел в кабину. Теперь через лобовое стекло туннель казался светлее, чем прежде, но по-прежнему являл собой бесконечный лес колонн, похожих на высаженные на равных расстояниях голые деревья без листвы и веток.
Райдер
Райдер открыл дверь кабины и вошел, Лонгмен последовал за ним. Потом главарь немного отступил назад, а Лонгмен устроился за пультом управления.
— Действуй, — велел Райдер.
Лонгмен перевел ручку контроллера вперед, и вагон тронулся.
— Страшновато, — не поворачиваясь и не отводя глаз от путей, заметил он. Всюду, куда видел взгляд, горели зеленые огни. — Наверняка в туннеле прячется уйма полицейских.
— Не стоит беспокоиться, — заверил Райдер. — Они ничего не предпримут.
Конечно, он имел в виду, что не стоит беспокоиться до тех пор, пока другая сторона принимает условия того странного соглашения, правила которого он продиктовал. Но, казалось, и это вселило в Лонгмена уверенность. Его руки твердо легли на ручки управления.
Это его дело, — подумал Райдер, — в этом его сила. А все остальное его слабость.
— Ты точно знаешь, где нам нужно остановиться?
— Абсолютно, — ответил Лонгмен.
Центральная диспетчерская
Когда на экране центральной диспетчерской замерцали маленькие красные огоньки, обозначающие положение поезда ПелхэмЧас Двадцать Три, Марино хрипло выдохнул в трубку.
— Что там у вас? — спросил полицейский диспетчер, подключенный к линии Марино.
— Поезд тронулся! — Марино возбужденно махнул миссис Дженкинс, но та уже звонила по своей линии в штаб-квартиру полиции. Ее голос звучал совершенно спокойно и отчетливо. — Поезд ПелхэмЧас Двадцать Три начал двигаться к югу.
— Очень хорошо, — сказал полицейский Марино. — Продолжайте докладывать, но успокойтесь.
— Поезд продолжает двигаться, — доложил Марино. — Идет довольно медленно, но не останавливается.
— Продолжайте докладывать. Только спокойно. Договорились?
Центральная улица, дом 240
С узла связи из штаб-квартиры полиции лейтенант позвонил начальнику полиции округа.
— Сэр, поезд тронулся. Патрульные машины следуют за ним по плану.
— Слишком рано, — буркнул начальник округа. — Предполагалось, они будут ждать, пока поезд не подъедет к станции Саут-ферри. Что, черт возьми, происходит?
— Сэр?
— Продолжайте следить за ним, — голос начальника округа дрогнул, и он повесил трубку.
— Поезд продолжает двигаться? — спросил лейтенант у диспетчера, сидевшего на связи с центральной диспетчерской.
— Продолжает.
Мозговой центр
В штаб-квартире транспортной полиции лейтенант Гарбер из отдела специальных операций, прижав трубку к уху, вслушивался в спокойный голос миссис Дженкинс.
— Хорошо, подождите минутку, — он повернулся к диспетчеру. — Поезд тронулся в путь. Поднимайте по тревоге всех, кто есть в наличии. И патрульные машины. Городская полиция следует за ними, но нам нужно делать то же самое. Проследите, чтобы полицейские на станции Двадцать восьмой улицы как можно скорее получили приказ — Он взглянул на часы. — Черт возьми, они стартовали до сигнала. Значит, что-то задумали.
В штабе поднялась суматоха. Лейтенант Гарбер наблюдал за ней с мрачным удовлетворением. Господи, — подумал он, — разве не прекрасно, если мы их поймаем? Именно мы, а не городская полиция.
— Я хочу, чтобы каждая задница здесь начала шевелиться, — прокричал он.
— Да, — произнес голос миссис Дженкинс. — Они движутся, лейтенант.
Центр управления
В центре управления поднялся переполох, когда один из диспетчеров небрежно заметил, что догадался, как банлиты собираются скрыться.
— Они хотят воспользоваться старым туннелем Бича.
Заявление немедленно привлекло внимание остальных диспетчеров. Решив доставить удовольствие тем, кто хотел узнать, что это за чертов старый туннель Бича, диспетчер сдвинул сигару в угол рта, чтобы не мешала говорить, и начал обстоятельный рассказ.
В 1867 году некто Альфред Эли Бич, не отягощенный особыми знаниями по части железных дорог или всяческих юридических тонкостей, арендовал подвал в здании на перекрестке Бродвея и Мюррей-стрит и начал строить первую в Нью-Йорке подземную железную дорогу длиною 312 футов до Уоррен-стрит. Он спустил туда единственный вагон и гонял его взад и вперед с помощью сжатого воздуха. Публику приглашали принять участие в поездке, но гоорожане не проявили особого интереса, и предприятие заглохло.
— Местная линия вдоль Лексингтон-авеню проходит как раз там, где старый туннель, — утвержал диспетчер. — Эти парни перейдут в него и скроются...
Начальник дистанции компании ИНД, слушавший эту речь, тоже сдвинул свою сигару в угол рта, чтобы не мешала говорить, и заявил:
— Старого туннеля уже больше семидесяти лет не существует. Его уничтожили в 1900 году или что-то около того, когда начали копать туннель для первой настоящей подземки. Так что это пустая выдумка.
