– Сними рубашку.
Джед медленно выпростал рубашку из бриджей, и Элизабет заметила, как он вздрогнул, когда ткань коснулась раны. Осторожно вытирая кровь вокруг раны, она пробормотала:
– Ты прав, я ничего не понимаю. И никогда не пойму, почему ты хочешь так жить. Зачем нам такая жизнь? Люди не должны так жить. Мы не должны так жить. А сейчас… Если ты сейчас погонишься за ними, это только все осложнит. Они вернутся, и снова начнется стрельба. И конца этому не будет.
– Черт возьми, Элизабет! На нас напали! – в ярости заорал Джед. – Ведь мы должны защитить себя! Кто, черт возьми, за это возьмется, если не мы?
– Не знаю и не хочу знать! Меня это не интересует! – Запачканная кровью тряпка выпала из дрожащей руки Элизабет, и она поднялась на ноги, чтобы найти другую. – Да, не интересует! Я не просила этих людей стрелять в меня. Я не приглашала их сюда! Я хотела лишь одного: жить в мире и свить здесь свое гнездо. А ты хочешь решать все кулаками или стрельбой…
– Но стрельба – единственный способ все решить!
– Неправда! – воскликнула Элизабет. – Это безумие! Никто не носит оружия дома, в Алабаме. Люди там не стреляют друг в друга. Они не убивают друг друга, точно дикие звери.
Джед пожал плечами:
– Возможно, там тебе и следует находиться. Элизабет едва не задохнулась от гнева.
– Так ты этого хочешь?! – закричала она. – Я знаю, ты всегда этого хотел!
Лицо Джеда посерело и осунулось. Он со вздохом покачал головой:
– Нет, Элизабет, я не хочу этого. Просто есть некоторые дела, которыми должен заниматься мужчина. Сейчас – именно такое дело.
– А как же я? – Элизабет пристально посмотрела на мужа. – Если тебя убьют, что будет со мной? Тебе все равно?
Он взглянул на нее так, будто она ударила его. И Элизабет почувствовала его боль – эта боль словно ножом по сердцу полоснула. Ей хотелось взять свои упреки назад, но было слишком поздно. Их взгляды встретились, в этот момент между ними будто выросла стена, в которой не смогли бы пробить бреши никакие слова… В этот момент оба осознали, насколько хрупок оказался мир, который они создали для себя, мир, не основанный ни на чем, кроме желаний и иллюзий. Теперь между ними образовалась бездна разочарования и непонимания, и они не могли ее преодолеть, как бы ни старались.
Тут за порогом послышались шаги. В следующее мгновение в комнату вошел Скунс. За ним следовали Дасти и Рио. Пока мужчины обменивались громкими репликами, ругались и топали ногами, Элизабет рылась в своих вещах в поисках чистой ткани для повязки.
– Вы их видели?
– Нет. Мы гнались за ними некоторое время, но потом подумали, что тебе, возможно, нужна помощь, и повернули обратно.
– Но мы видели кровь на траве. Подумали, что кого-то из них зацепило пулей.
– Они повернули к ручью, но их следы затерялись среди следов стада. Тебя серьезно ранили?
– Нет, всего лишь царапина.
Элизабет оторвала лоскут от своей нижней юбки, которую собиралась починить, и направилась к Джеду. Он прикрыл рану грязной рубашкой, и ей пришлось отстранить его руку. К счастью, рана кровоточила уже меньше – во всяком случае, Элизабет так показалось.
– Быков распугали, и они все разбежались, – проворчал Скунс.
– Хочешь, чтобы мы порыскали по округе и поискали их? – спросил Дасти.
Джед выругался, когда жена неосторожно дотронулась до раны, и она отпрянула. Теперь Элизабет могла ее разглядеть – из нее все еще сочилась кровь, и вокруг образовалась синяя опухоль.
Сердце Элизабет болезненно сжалось. Неужели она теперь не сможет поглаживать и ласкать это тело? Оно было таким прекрасным и сильным, а сейчас…
Джед взглянул на Дасти:
– Нет, не надо. Я хочу, чтобы вы все оставались здесь, в хижине. Я знаю, куда направиться.
– Нет! – закричала Элизабет. Она подняла на мужа полные слез глаза. – Ты не можешь гнаться за ними! Пусть убираются. Дай им уйти. Они не вернутся. Обещай, что не будешь искать их. Пожалуйста, Джед! Обещай мне… – Положив руку на колено Джеда, она посмотрела на него со страхом и мольбой.
Мужчины молча переглядывались. Было очевидно, что они смущены и сочувствуют жене друга.
Немного помедлив, Джед со вздохом проговорил:
– Я не даю таких обещаний, Элизабет.
Она задохнулась от рыданий. Она не могла помочь мужу, не могла остановить его. А он не хотел остаться с ней…
Элизабет, пошатываясь, отошла от стола и вышла из хижины. Сделала еще несколько шагов и упала у стены, сотрясаясь от приступа рвоты.
Через несколько минут к ней подошел Дасти. Протянув ей кружку воды, проговорил:
– Идемте в дом, миссис Филдинг. Здесь небезопасно.
Теперь везде было небезопасно. Как она могла рассчитывать на безопасность в доме, где происходило такое?.. Какие-то люди напали на ее мужа и ранили его. Эти люди в них стреляли!
Элизабет не могла забыть гнева и укора в глазах Джеда. Он просил ее о помощи, а она оказалась бессильной и бесполезной. Но разве мог он ожидать, что она поведет себя иначе? Ведь она действительно ничего не понимала в такой жизни. Не понимала и не хотела понимать.
Руки Элизабет так дрожали, что она не могла поднести кружку к губам. Она чувствовала себя совершенно обессилевшей, – казалось, усталость сковала ее. Ей хотелось… уползти куда-нибудь подальше и спрятаться, чтобы никто не видел ее. А Джед… Почему он не вышел, почему не захотел успокоить ее, утешить, обнять?
Тут послышались шаги – кто-то выходил из хижины. Подняв голову, Элизабет увидела мужа, направлявшегося к коралю. Цепляясь за руку Дасти, она попыталась подняться.
– Вы должны остановить его, Дасти… Он не может…
– С ним все в порядке, мэм. Его рана всего лишь царапина. Скунс перевязал его.
Элизабет с мольбой в глазах взглянула на Дасти:
– Пожалуйста, не пускайте его! Пожалуйста, остановите его!
– Но я не могу этого сделать, мэм.
– Его же могут убить!
– Думаю, он знает, что могут. – По-видимому, сообразив, что это звучит не слишком утешительно, Дасти добавил: – Миссис Филдинг, ваш муж умеет позаботиться о себе. Он стреляет без промаха, и он прекрасный следопыт. К тому же очень осторожный человек. Так что успокойтесь.
Держа руку на кобуре, Джед подвел свою лошадь к хижине. Скунс подошел к нему, чтобы помочь поправить седло, и Элизабет услышала обрывки их разговора. Она снова попыталась подняться на ноги, и вся вода из ее кружки вылилась на землю.
– Но ведь он не поедет один? Дасти, вы ведь не отпустите его одного?
Парень пожал плечами. Взглянув на Джеда, проговорил:
– Думаю, он хочет ехать один. Я бы на его месте так и поступил. Видите ли, одному ехать безопаснее. Вам не надо заботиться ни о ком, кроме себя. И один человек может легко проскользнуть в такие места, куда не смогли бы проникнуть несколько. Не волнуйтесь. Он знает, что делает.
