Он в ярости отбросил пистолет и снова схватил ружье. Пока перезаряжал его, в комнату влетели еще две пули. Причем одна из них разбила лампу на столе.
Джед сделал выстрел из ружья. Потом поднял с пола пистолет, чтобы перезарядить его, и в спешке уронил патронташ.
– Черт возьми, Элизабет! Передай же мне ружья! – заорал он.
– Нет, Джед! Пожалуйста, не стреляй!
Она попыталась подняться с пола, чтобы подбежать к нему, и Джед понял, что выбора у него нет. Сделав очередной выстрел, он рванулся к жене. Пробегая мимо распахнутой двери, вдруг почувствовал, как что-то ужалило его между ребер. Джед упал на Элизабет и тотчас же услышал ее отчаянный крик. Оттолкнув жену в дальний угол комнаты, он схватил одно из ружей. Повернувшись к открытой двери, увидел синее пятно на зеленом фоне кустарников. Джед прицелился и выстрелил. И тут же над его ухом прожужжала пуля, ударившая в камин.
Несколько секунд спустя вновь загремели выстрелы, однако стреляли не в сторону хижины. Джед вздохнул с облегчением. Он понял, что подоспели его люди и вступили в схватку.
В течение нескольких минут противники вели ожесточенную перестрелку. После этого какое-то время еще раздавались одиночные выстрелы. Потом послышался топот копыт, и несколько секунд спустя воцарилась тишина – Джед слышал лишь гулкие удары своего сердца.
Джед положил на пол ружье и шумно перевел дух – к счастью, все закончилось благополучно. Но он почувствовал облегчение не более чем на несколько секунд. Он был жив. Она была жива. А потом его вдруг охватила паника. „Ведь Элизабет могла умереть! – промелькнуло у него. – Черт возьми, она могла умереть!“
Джед взглянул на жену, по-прежнему стоявшую у стены. По щекам ее струились слезы, а глаза казались совершенно безумными. И все ее тело сотрясали рыдания. Она тихонько всхлипывала и, похоже, не видела мужа. Джед понял, что у жены истерический припадок. Подбежав к ней, он схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока на ее лице не появилось осмысленное выражение.
– Черт возьми, Элизабет!.. – заорал он. – Когда я говорю тебе, чтобы ты что-нибудь сделала, ты должна это делать! Меня могли убить! Неужели ты хотела бы этого? Черт возьми, ты ведь подвела меня! Ты, моя жена!..
В эти мгновения ему казалось, что Элизабет действительно подвела его. Он в ней нуждался, а она, парализованная страхом, не сумела ему помочь.
Элизабет смотрела на мужа широко раскрытыми глазами. И вдруг закричала:
– Но ведь ты стрелял в них! Почему ты стрелял?! Ты должен был прекратить, прекратить…
Она попыталась оттолкнуть Джеда, но он снова схватил ее за плечи.
– Элизабет, да ты в своем уме?! Я и должен был в них стрелять!
Внезапно он отступил от нее и сделал глубокий вдох. Затем отвернулся и принялся перезаряжать ружья.
Элизабет еще с минуту стояла у стены. Потом обвела взглядом комнату – из ее груди вырвался стон. Она наконец поняла, что произошло. Поняла, что кто-то стрелял в них. Кто-то на них напал, пытался убить… Кто-то посягнул на их жизнь.
Она снова оглядела комнату. Пол был усыпан осколками разбитой лампы и залит ламповым маслом. В спинку одного из стульев, очевидно, угодила пуля. И в каминную полку тоже. На полу валялись патронташи Джеда. К тому же воняло пороховым дымом, и в ушах все еще звенело от выстрелов.
Но почему, почему на них напали? Чем могло быть вызвано это вероломное нападение? Элизабет повернулась к мужу.
– Почему, Джед?! Почему это произошло?! – воскликнула она. – Почему они это сделали? – На глаза ее снова навернулись слезы. Ей вдруг стало трудно дышать. – Джед, что ты… Почему… – Элизабет делала отчаянные усилия, пытаясь сдержать слезы.
Джед помрачнел. Сунув пистолет в кобуру, пробормотал:
– Это бандиты, промышляющие угоном скота. Они напугали и разогнали стадо. Я не знаю, кто они.
Элизабет приблизилась к мужу.
– Но тебе следовало бы послать за шерифом! Ты должен сообщить об этом, ты должен…
Джед криво усмехнулся:
– Здесь не действуют законы, Элизабет. Мы должны сами заботиться о себе.
Она молча смотрела на Джеда. До нее не сразу дошел смысл его слов. Неужели в Техасе нет законов? Неужели законы здесь недействительны? Но если так… Элизабет покачнулась; ей казалось, она вот-вот лишится чувств.
А ведь она так гордилась своими скромными достижениями. Так радовалась тому, что сумела наладить быт на ранчо мужа, сумела превратить его убогую хижину в подобие жилища. Она создала для себя маленький оазис посреди пустыни и думала, что это очень важно. Но оказалось, что здесь, в Техасе, от жены требуется совсем другое… Сегодня мужу потребовалась ее помощь, а она не сумела ему помочь. Хотя должна была стать его помощницей. Она оказалась бесполезной и неумелой. Джед все время твердил ей об этом, но она не понимала, о чем он говорил.
Здесь люди сами заботились о себе, и преступники разгуливали на свободе. Здесь каждый носил оружие и пользовался им к месту и не к месту, но никто ничего не мог с этим поделать. А она, Элизабет Коулмен Филдинг оказалась здесь беспомощной, как котенок. И такой же бесполезной. Джед взял ружье и шагнул к двери.
– Ты хочешь уйти? – спросила Элизабет. – Неужели ты собираешься преследовать их?
– Вынужден.
Он захватил пригоршню патронов и рассовал их по карманам. Вытащив руку из кармана, увидел, что она в крови. Выругавшись сквозь зубы, Джед взглянул на жену и увидел, что она смотрит на него с ужасом. Вцепившись в край стола, Элизабет смотрела на темное пятно, расползавшееся по рубашке мужа.
– Ты ранен, – прошептала она дрожащими губами. Лишь сейчас Элизабет поняла: мужа едва не убили – а она ничего не сделала, чтобы помочь ему! Джед поморщился:
– Ничего страшного.
Внезапно он бросился под прикрытие двери и в то же мгновение выхватил из кобуры пистолет.
– Эй, в хижине! Не стреляйте! – раздался голос Скунса. Джед спрятал пистолет в кобуру и перевел дух. Элизабет направилась к миске с водой, стоявшей на столе.
– Сядь! – сказала она, повернувшись к мужу.
Джед пододвинул к себе стул и сел. Но Элизабет понимала, что муж сел вовсе не потому, что она попросила его об этом. Было очевидно, что он ждал Скунса.
Обмакнув в воду тряпку, Элизабет выжала ее. Шагнув к Джеду, проговорила:
– Ты не сможешь их преследовать. Пожалуйста, останься. Если ты уйдешь, я не смогу этого вынести…
Джед тяжко вздохнул:
– Ты ничего не понимаешь, Элизабет.
И эти слова показались ей ужасно оскорбительными. Она ничего не понимала. Муж попросил ее о помощи, а она не двинулась с места. И его ранили. Теперь на его рубашке кровь. Но ведь она за него беспокоится. Поэтому и не хочет, чтобы он уходил. Почему он не может этого понять? Опустившись перед мужем на колени, она с дрожью в голосе проговорила:
