Вообще он, как и все вспыльчивые люди, быстро отходил, но такой истерики я ни до этого, ни после никогда у него видел. В самом деле, это, наверное, какая-то болезнь – при упоминании о Америке Андрей просто выходил из себя. Интересно, отчего это?
На тропинке показалась долговязая фигура Змея. Тэлы не было.
– Все, Шольц, завтра вернемся в Одессу, – сказал он, бросив свой рюкзак возле меня.
– Хорошо. А где Тэла?
Змей зевнул:
– Она сейчас придет. Сегодня в клубе вроде бы какая-то дискотека будет. Тэла хочет пойти.
– В каком клубе? – спросил я.
– В сельском.
Я поморщился. Про дискотеки в селах мне еще в Москве рассказывали. Все напиваются самогонки, а потом бьют городских. Словно прочитав мои мысли, Змей сказал:
– Да все нормально. Я к бабке часто езжу, всех знаю. Никаких проблем не будет.
Но я все равно остался при своем мнении.
Тэла пришла только к вечеру, когда мы со Змеем начали восьмую партию в клабар. Разложив на скамейке куски хлеба, мы щедро положили на него огромные шматы сала, которые заготовила бабушка Змея, и стали запивать все это пивом, купленным Машей. Наевшись, я настроился на благодушный лад.
Тэла закурила сигарету и, затягиваясь, сказала:
– Дети здесь какие-то дебильные. Имбецилы.
– Ха! – засмеялся Змей. – Имбецилы. Ты с ними общий язык наверняка нашла.
– Дурак, – сказала Тэла, поджав губы.
– Почему имбецилы? – с любопытством спросил я.
Тэла пожала плечами.
– Привязали мертвого котенка к какой-то веревке и играются. Котенка, видно, убили недавно, вся шерсть еще в крови, да они и сами все кровью измазаны. Зато довольны, как слоны.
Похолодев, я спросил упавшим голосом:
– Котенок полосатый был, серенький?
– Угу, – сказала Маша, глядя на свои ногти. – Серенький.
Я закусил губу. В груди появилось очень злое чувство, и мне захотелось схватить каждого из этих больных детей и бить до тех пор, пока они хоть что-то не поймут. Рука сама по себе сжалась в кулак, но самое ужасное было то, что я ничего не мог сделать. Маленького котенка все равно уже никто не сможет оживить.
Я отвернулся от Змея и Тэлы и часто задышал. Мне не хотелось плакать – мне хотелось выть. Выть как волк.
– Что такое, Шольц? – спросил Змей, заметив мое состояние. – Тоже хочешь поиграться с имбецилами?
– Да заткнись ты! – заорал я. – Что здесь смешного?! Они его убили, а я днем его кормил.
Змей отступил на шаг и пробормотал:
– Чего кричишь? Я, что ли, твоего кота убил?
Я психанул и зашел в дом. Тэла и Змей недоуменно проводили меня глазами.
Через несколько часов стемнело. Змей разжег костер из сухих веток и начал играть на гитаре. Я вышел во двор. Банка с водой и газета, с которой ел несчастный котенок, теперь жгли мне глаза. Я скомкал газету и выкинул ее за забор; затем поднял банку и, размахнувшись, бросил ее за яблоню. Больше мне ничего не напоминало про котенка, но легче не стало.
– Мы уже уходим, – сказала Тэла. – Идешь с нами в клуб?
Я подумал и буркнул:
– Иду.
Примерно через полчаса мы подошли к серому двухэтажному зданию, на фасаде которого был вылеплен советский герб.
– Проходите, – сказал Змей. – На второй этаж и направо.
Тэла, помахивая сорванным где-то цветком, стала подниматься по обшарпанной лестнице. Я плелся следом и два раза чуть не споткнулся. В конце концов мы оказались в средних размеров зале, увешанном постерами из журнала «Cool». В углу стоял обычный русский двухкассетник и подключенные к нему две колонки.
– Это что, и есть дискотека? – спросил я у Змея, не сумев сдержать улыбки.
Судя по недоуменному лицу Тэлы, она тоже ожидала увидеть нечто другое.
Змей повернулся ко мне и бросил:
– Возмущаться не надо. Не забывай, что ты здесь чужой.
Зал потихоньку начал заполняться людьми. Как я заметил, на каждую сельскую девушку приходилось по два деревенских парня с такими выражениями лиц, что мне становилось не по себе. Розовощекий толстый парень, который, видимо, исполнял роль диджея, поставил в магнитофон кассету. Из колонок послышался треск, затем непонятный свист, и наконец старая песня группы «Мумий Тролль» про дельфинов. Музыка была медленной, поэтому все разбились по парам, а те из парней, кому пары не достались, стояли кучей в углу и, как мне казалось, злобно смотрели на нас. В конце концов один из них подошел к нам и пригласил Тэлу на танец.
Змей вытащил из кармана сложенный в несколько раз листок и, развернув, протянул мне:
– Держи.
На листке была небольшая горка сушеной конопли. Я потянул носом исходящий от нее запах и спросил:
– Где взял?
Достав из кармана папиросу «Сальве» и вытряхнув из нее табак, Змей доверительно сказал мне:
– Купил. Мы же, собственно, за этим и приехали. Тут в каждой хате выращивают. Три стакана взял. У нас в деревнях вообще знаешь как? Два развлечения есть – водка и «варенье». Кто не пьет, тот курит.
– Мгм, – вздохнул я. – А что, здесь дешевле, чем в Одессе?
– Раза в четыре, – хмыкнул Змей. – И качество лучше. Здесь один косяк толпу убивает.
– А здесь разве можно? – боязливо спросил я.
– Не будь дураком, – поморщился Змей. – Глаза разуй.
Я внимательно посмотрел на парней, оставшихся без пары, и увидел, что они делают то же, что и Змей.
Песня закончилась, и началась другая, более ритмичная. Тэла вернулась к нам и стала наблюдать, как Змей набивает папиросу.
– Этот бычок деревенский, – усмехаясь, сказала она, – все меня гладить пытался. Отвечаю, что он меня хочет.
Мне стало очень неприятно. Я вспомнил, как вчера, жутко стесняясь, решился наконец-то поговорить с ней начистоту.
– Почему ты выбрала меня в тот вечер? – спросил я. – Неужели все в самом деле произошло спонтанно? Я теперь в это не верю. Скажи честно – тебя попросил Андрей?
Маша скорчила гримасу:
– Что значит «попросил»?
– То и значит, – резко сказал я. – Попросил переспать со мной. Да?
Тэла окинула меня ледяным взглядом, и я понял, что совершил ошибку, поставив вопрос так прямо.
– Я не проститутка, – зло произнесла она. – Меня не подкладывают под парней!
– Прости, пожалуйста, – смутился я. – Ты ведь знаешь, что я всегда говорю не подумав. Прости.
Маша долго смотрела мне в глаза и наконец улыбнулась.
– Ладно. Но в одном ты прав. Андрей действительно рассказал мне о тебе – о парне с кучей комплексов – и намекнул – намекнул, но не попросил, что было бы неплохо тебя немного раскомплексовать. Про секс вообще речь не шла.
