Хотим посмотреть, как они живут.
— Семья начальника управления подойдет? Очень многодетная и талантливая — двое детей уже в Гарварде учатся.
— Нет, мы хотели посмотреть, как люди живут на ваши пособия и МРОТы.
— Ладно, сейчас найду кого-нибудь.
Подъезжаем к старому облупленному частному дому. Нас встречает плохо одетая уставшая женщина. Представляется Натальей. Она приглашает нас войти. В убогой комнате посреди игрушек копошатся двое детей, смотрят телевизор.
— Раньше мы хорошо жили, но муж на заводе погиб — несчастный случай. Вот и осталась я одна, хотя, конечно, не одна. Четверо детей со мной. Двое маленькие — в детский сад ходят. Сегодня они приболели, поэтому дома сидят. Еще двое в школе. Ничего, держимся. Соседи старые игрушки дарят. Раньше родители помогали, но они тоже больные, у них на лекарства уходит много денег. Недавно старый телевизор сломался, пришлось новый в кредит покупать. На компьютеры у меня денег нет, а с телевизором хоть не так скучно. На работу меня не хотят брать — дети часто болеют, приходится отпрашиваться без конца. Устроилась уборщицей, вечерами мою торговый центр, пока старшие дети сидят с младшими.
— А как у вас с питанием?
— Пойдемте покажу.
На плите стоит большая кастрюля. В ароматном мясном бульоне варится картошка.
— Выглядит и пахнет вкусно, — обращаюсь к Наталье.
— В том и дело, что только выглядит и пахнет. Просто вареная картошка с бульонными кубиками. Очень я переживаю, что дети плохо питаются. Боюсь, чтобы они не стали отставать в развитии. С одним нам повезло: хотя бы свой дом остался, не приходится мыкаться по чужим углам. Ну и огород немного спасает. Скажите там по телевизору, пусть людям хоть немного помогут, пусть пособия поднимут. Богатая ведь страна. Это вы смешно придумали с английскими котами сравнить. Да только у нас расходы разные. Коту ведь только еда нужна, да лечение иногда. А на нас — коммуналка, одежда, бытовая техника, поборы в школе и в детском саду. Ох, лучше бы я была английской кошкой, а не русской женщиной. Простите. Давайте уже прощаться, скоро дети из школы придут.
С тяжелым сердцем мы возвращались на канал. А вечером сразу после сюжета, где мэр отчитывался о «сладкой» жизни в городе, мы «долбанули» материалом о несопоставимом уровне жизни английских животных и наших соотечественников. Говорят, градоначальник сильно обиделся и даже разругался с Яковом Моисеевичем, а простые зрители еще несколько дней обсуждали сюжет и даже благодарили нас по телефону. Примерно через неделю позвонила Наталья.
— Спасибо вам большое! Сначала мне звонили из мэрии, они страшно меня отчитывали, мол, наговорила лишнего. Даже угрожали исключить детей из детского сада. А потом успокоились. Позавчера какие-то спонсоры прислали нам подарки: игрушки и сладости. А сегодня позвонили из мэрии и сказали, что выделят нам компьютеры для детей. Обещали с работой помочь. Спасибо! Все благодаря вашему сюжету и английским котам.
Жизнь продолжается
— Витя, ходи сюда! Я хочу сделать тебе кое-что приятное, — шепчет Федя и тянет меня в курилку. — Короче, боец, такое дело. Один мой старый приятель работает в нефтяной конторе. У них несколько своих качалок, сеть заправок и деньги в кассе не заканчиваются. Там освободилась вакансия пиарщика. Он зовет меня, но я предложил твою нахальную морду, то есть кандидатуру. Все классно: зарплата в три раза больше и спокойная работа с выходными и без ночных дежурств. Вот тебе, мальчик, номер телефона. Добрый белый человек освобождает тебя от телевизионного рабства. Поклонись в последний раз и беги, а я задержу шерифов. А, не забудь в отделе кадров забрать вольную.
— Спасибо, конечно. А сам почему не идешь? Здесь какой-то подвох? Неужели откажешься от такой зарплаты?
— Слишком много глупых вопросов. Как тебе сказать… К увеличению личных доходов я отношусь очень даже положительно. Но, ты же знаешь, меня на телевидении с трудом терпят из-за моих алкогольных увлечений, а с такой конторы через неделю попрут. Я там не приживусь. У них слишком строгие порядки. Ты представляешь, приятель говорит, что во время рабочего дня даже фуфырик выпить нельзя!
— Да ты что? Дикари, язычники, филистеры!
— Да, еще костюм с галстуком заставляют носить. Какая-то тоталитарная секта, а не приличное заведение. В общем, мне туда нельзя.
— Ну, ради зарплаты я готов перетерпеть такие страдания. Блин, а как же телевидение? Мне здесь нравится.
— Перестань. Ты ведь жениться собрался. Надо семью кормить, решать вопрос с жильем. А ты сам видишь: на канале на нас подзабили и о повышении зарплат подзабыли. Потом твои бесконечные командировки и дежурства — скоро тебе станет очень некомфортно жить.
— Это почему?
— Раскидистые рога станут мешать! Натруженная шея будет ныть — опять же, нагрузка на поясницу и колени. Слушай, ну кому такой муж нужен, который постоянно отсутствует, мотается непонятно где и безуспешно за что-то борется? Поверь немолодому одинокому человеку: семья важнее работы. Вот визитка.
Все произошло очень быстро. Через два дня я успешно прошел собеседование и сообщил Белле о принятом решении. Еще через десять дней попрощался с коллегами, ставшими мне друзьями и практически родными людьми. В последний раз бросив взгляд на свое рабочее место, я вышел из дверей редакции.
По мягкой нефтяной подушке плавно скользили оптимистичные докризисные нулевые. Казалось, что сытое благополучие никогда не закончится. Жизнь продолжалась.
История любящих сердец
Мужская правда
Тут такое дело. Решил я жениться на своей девушке, которая добрая и котлеты делает. Ну, как решил? Ладно, расскажем обо всем по порядку.
Жена считает, что я сгущаю краски, перегибаю палку и вообще все неправильно рассказываю. Но «я — художник, я так вижу». В конце концов, сейчас свобода слова, а не вот это вот все, когда запрещают жаловаться даже друзьям и маме!
Короче. Был когда-то я свободным и красивым, как дикий мустанг-иноходец. Даже небольшой лишний вес и наличие пивного пузика практически не портили портрет величавого дикого жеребца. Скакал я себе по просторам, пронзая время и пространство, резвился на зеленых лугах, вкушая свежую весеннюю травку. Бл@, очень красиво!
Но были у мустанга враги — подлые охотницы, которые хотели заарканить и подчинить себе гордое прекрасное животное. Им не нравилось, как радостно и фривольно, то есть привольно, скакал и ржал жеребец —
