Жизнеописание оболтуса
Советские каникулы
Пролог
В девять лет я уже стрелял из АК-74, прячась в окопе, и перевозил боеприпасы через границу. В моих оттопыренных карманах позвякивали блестящие автоматные и пистолетные патроны. Мой отец стоял рядом и без промаха бил из снайперской винтовки. Дядя командовал подразделением бойцов, а новорожденный двоюродный брат в это время лежал дома возле ящиков с армейскими ножами, автоматными магазинами и тушенкой.
Нет, мы не проходили обучение в лагере какой-нибудь, запрещенной всеми цивилизованными странами, террористической организации. Мы не были коммунистическими партизанами в Латинской Америке. Мы не готовили дерзкий мятеж в Иране и не боролись за свободу Ирландии, Вьетнама или Анголы.
Просто шел 1989 год. Папа, мама и их ненаглядный сыночек приехали в гости к дяде — офицеру советской армии, который проходил службу на военной базе рядом с городком Хальберштадт в Германской Демократической Республике.
Мы собираемся в дорогу
Началось все с заказного письма, доставленного уставшим почтальоном в нашу новую квартиру в Алма-Ате. Мамин брат по имени Саша, служивший офицером в ГДР, прислал приглашение. Небольшой документ, снабженный разноцветными печатями, давал нам право посетить любимого родственника, дабы собственными глазами убедиться в его благополучной жизни и добросовестной службе в рядах Советской Армии на неспокойных западных рубежах.
То, что у маминого брата и так все хорошо, семья знала из его писем и ежемесячных звонков. Поэтому в поездке было решено сосредоточиться на безудержном шопинге. Такого слова мы тогда еще не слышали, но само явление знали очень даже хорошо и всем сердцем любили.
Например, родители наведывались в Киргизию в какой-то большой поселок, под названием «51-я партия». Там в советские времена добывали уран, а поэтому снабжение имели, как тогда говорили, «московское». В местном сельском магазине можно было приобрести практически любые товары, кроме, разве что, фуа-гры, мяса крокодила и «Феррари». Хотя, если у вас был знакомый завмаг, то и эти товары, теоретически, можно было добыть. Три-четыре раза в год мы ездили отовариваться в эту торговую «столицу» — киргизскую мини-Москву. Оттуда везли сгущенку, колбасы и прочие шмотки. Однажды мы даже привезли оттуда отличные югославские кровати на папиной грузовой машине.
Поход по немецким магазинам сулил еще более волнующие и захватывающие ощущения. После получения разрешения мама и папа начали готовить документы и собирать деньги, чтобы обменять их на восточногерманские марки. Их планировалось потратить с ощутимой пользой и немалым удовольствием. Чай не отечественная Киргизия, а настоящий импортный ГДР!
А ведь действительно, многие помнят, как невыносимо жилось в Советском Союзе конца восьмидесятых годов. Деньги почти у всех водились, а вот с товарами регулярно случался дефицит. И советский гражданин, бывало, бегал по городу, зажав червонец в побелевшем трясущемся кулаке, и не знал, куда его пристроить. С девяностых годов все стало совсем наоборот. Говорят, что так лучше. Ну, не знаю, кому-то действительно стало так хорошо, что лучше и не бывает. А у других так и остался дефицит, только теперь — денег.
Впрочем, вернемся к нашим сборам и планированию путешествия. Оказалось, что нет такого самолета, который доставил бы нас прямо из Алма-Аты в далекий Хальберштадт. Может быть, летчики и хотели бы туда слетать, но они, вероятно, не смогли выговорить заковыристое название далекого города. А поэтому дорога нам предстояла дальняя, с несколькими точками пересадки. Обсудить тонкости перемещения наших симпатичных тел от своего до дядиного дома собрались мои родители, а также дедушка и бабушка (с маминой стороны). Они чинно расселись за обеденным столом. Я, взяв своих любимых солдатиков, копошился рядом и с интересом слушал разговор о наших грандиозных планах.
Чтобы не было путаницы, сразу скажу, что у бабушки и дедушки было трое детей: старший Сергей, средняя Ирина (моя мама) и младший Саша. Из всех этих людей только я был настоящим родственником папы.
Важное совещание началось. Бабушка и дедушка предложили первым делом посетить Москву.
— У нас там живут родственники — мой двоюродный брат с семьей, — сказала бабушка. — Отвезете им подарки и проведаете их. Заодно погуляйте пару дней по Москве, покажите сыну столицу.
— Зовите оболтуса Витьку — потрогать чью-нибудь титьку, — шепотом пошутил папа, в ту же секунду получив тычок под столом от мамы за неуместные, по ее мнению, шутки.
— Потом поезжайте во Львов. Ирина, проведаешь своего старшего брата Сережу и его семью, — сказала бабушка, обратившись к маме.
— А уже потом со Львова отправитесь в Брест. В этом городе у нас, кажется, родственников нет, поэтому задерживаться там не стоит, — авторитетно продолжил дедушка. — А потом дело техники: поедете поездом до Берлина, а уж там как-нибудь найдете этот самый Хальберштадт.
— Ой, а если заблудятся? — заволновалась бабушка.
— Советский человек в Германии не заблудится и не пропадет. Наша пехота половину Европы пешком прошла, и Хальберштадт этот в итоге нашла, — твердо и в рифму сказал дедушка.
— А, может быть, Витьку с собой не брать? Зачем ребенка таскать в такую даль? Он же все равно ничего не запомнит. Только зря деньги потратим, — снова пошутил папа.
— Не выдумывай, все он запомнит. И тебе ответственность! Будешь не пиво лакать, а за ребенком следить, — как всегда эффектно парировала мама.
Папа грустно вздохнул: он любил пить пиво без обязательств и обременения.
— Давайте лучше решать, какие подарки вы повезете родственникам, — продолжил дедушка. — Москвичам предлагаю отвезти наши розовые помидоры с дачи. Подарок на первый взгляд бесплатный, но — нет! Он оплачен нашим героическим трудом, кровью и потом. В Москве наши алма-атинские томаты точно не пробовали. Решено, освобождайте чемоданы. Ну серьезно, этих чертовых помидоров в этом году столько уродилось, что их девать некуда. Пусть хоть москвичи помогут их съесть.
— Навалим им помидоров по самые помидоры! — снова пошутил папа.
— А может быть, еще кабачки и патиссоны передадим? Они крепкие, не то, что помидоры, до самой Германии доедут! — дедушка обрадовался своей идее.
— Ну перестань! Давай лучше детям деньгами поможем. У Сережи двое малых уже, у Саши первенец родился, — тут уже бабушка проявила строгость. — Значит так, мы с папой решили всем детям выделить по 200 рублей. Вам на отпуск, Сереже и Саше — на подарки.
Бабушка достала
