БИЛЕТЫ
Виктор Голявкин
Рассказ
Рисунки Ю. Мезерницкого
Мы походили по парку, а потом стали смотреть, как прыгают с парашютной вышки.
Некоторые не сразу прыгают, некоторые стоят до тех пор, пока их не столкнут, а некоторые приземлившись падают.
Я бы сразу прыгнул. Я разве стал бы бояться? Разве стал бы валиться на спину?
Мы свистели и смеялись, но те, наверное, нас не слышали. Тогда мы протиснулись к входу, чтобы нас лучше слышали.
Тут какая-то иностранная делегация шла прыгать. Человек сто. А может меньше.
Мы с ними и проскочили.
Ловко мы проскочили, ничего не скажешь. Хорошо, когда без билетов проскочишь туда, где другие с билетами. Удачливые мы все же люди!
Поднялись мы наверх вместе с этими иностранцами.
Гляжу вниз. Очень странная штука! Снизу вверх смотреть — одно. А сверху вниз — другое.
Неловко мне как-то стало.
Пусть, думаю, иностранцы прыгают. Им, должно быть, интересно в другой стране прыгнуть с парашютом. А нам в своей стране это вовсе не обязательно.
Зачем же, думаю, нам прыгать, если у нас нет билетов? Пусть эти иностранцы прыгают со своими билетами.
Тот, который ремни пристегивает, говорит:
— Давайте побыстрее, товарищи иностранцы.
Я говорю:
— Это мы иностранцы? Какие же мы иностранцы?
Он говорит:
— Мне все равно, из какого вы государства. У нас тут один парашют на всех.
Я говорю:
— У нас билетов нету.
А иностранцы говорят:
— Есть, есть билеты.
Я говорю:
— Честное пионерское, у нас нет билетов.
А иностранцы говорят:
— Есть, есть.
Петька кричит:
— Мы советские!
Юрка кричит:
— Мы свои!
А иностранцы говорят:
— Есть, есть билеты.
А мы кричим:
— Нету билетов!
Иностранцы говорят:
— Внизу билеты. У нашего главного все билеты.
Петька говорит:
— Никакого у нас главного нету. Мы все одинаковые. Это у них главный есть. А у нас нету.
Тот, который ремни пристегивает, говорит:
— Прыгать будете?
Мы кричим:
— Не будем!
— Что же вы теперь будете вниз спускаться? И другим мешать, которые поднимаются?
Он здорово разозлился.
Схватил Петьку и ремни ему пристегивает. Пристегнул и говорит:
— Ну, пошел!
— Куда пошел? — спрашивает Петька.
Тут дядька его подтолкнул. Легонько так.
Петька сразу пошел. То есть вниз, значит, прыгнул.
Летит и орет. Даже стыдно за него стало. До чего все-таки трус!
Потом дядька хватает Юрку. Точно также пристегивает ему ремни. И тоже его вниз толкает. Юрка молчал. Только трясся.
Я говорю:
— Какое вы имеете право толкать нас? Кто вам позволил толкать людей?
А он молча пристегивает мне ремни.
Я ему говорю:
— Если вы меня толкнете, я на вас жаловаться буду!
В это время он меня и толкнул.
Я, когда приземлился, упал.
Петька с Юркой меня успокаивают:
— И мы тоже упали.
— Перед иностранцами неудобно, — говорю.
— Некрасиво получается, — говорит Петька, — за их счет прыгнули с нашей вышки.
Мы купили билеты. Поднялись на вышку. И говорим:
— Вот возьмите. А то перед иностранцами неудобно.
Я стал объяснять. Что мы прыгать не будем. Что нам просто перед иностранцами неудобно. Но тут он на меня опять эти ремни накинул.
Петька с Юркой бежать хотели, но в это время как раз члены делегации поднимались.
Короче говоря, мы опять внизу встретились.
— Больше я туда не полезу, — сказал Петька.
— Перед иностранцами неудобно, — сказал я.
— Да ну тебя с твоими иностранцами, — сказал Юрка.
