облизывать, гладить, ласкать, да просто прилепиться уже к нему, как шурупчик к магниту… Один лишь только раз отголоски недавних событий царапнули мою душу.
— У меня что-то с обонянием. — Как-то утром заявил Мишка. — Я уверен, что мои вещи пахли по-другому, когда мы только приехали сюда. Но парфюм, подаренный тобой под ёлочку, нравится мне больше всех предыдущих. А тот запах не отпускает, нет-нет, да проявится.
— У тебя перемешались новые ароматы, получился ёрш. И мои духи, кстати из той же линейки, только нежнее, и хвойные масла, и пенные отдушки… Так бывает.
И всё, больше проблем не было. Я ещё раз просмотрела вещи мужа, ещё раз застирала испачканную мазью папы Карло подкладку, запшикала каждый миллиметрик. И, ву а ля! Теперь только мои предпочтения, только мои, интимно-массажные услуги. Проходите, пожалуйста, устраивайтесь поудобнее…
Вернувшись, мы грустно проводили моих родителей. Мамочка всплакнула, по сотому разу перецеловывая своих внучек. В аэропорт провожать поехал только Мишка. А мы с Карлом Ивановичем остались на хозяйстве. Если можно так сказать. У нас есть одно железное правило, привитое ещё бабулей: когда кто-то из своих уезжает, мы не убираем, не наводим порядок, пока путешественник ни доедет да места. Ассоциативно — не выметаем близкого человека из дома. Поэтому мама оставила чистым жилище и перемыла всю посуду. И мы с шаманом расположились перед камином, устроив девчонок с альбомами и красками за столом.
— Я так рад за вас, Лиза. Никогда Михаил не был так счастлив, как сейчас. У него на лице всё написано. И мне стало немного легче, отпускает, раскручивает пружину вины, ведь я чуть не разлучил вас. Если бы на твоём месте была другая женщина, неизвестно чем бы это закончилось.
— Карл Иванович, нам нужно было это пережить, очередной раз проверить чувства и окончательно убедиться в крепости нашего союза. Господи, что я несу? Простите меня. Между нами, теперь нет никаких секретов, ведь да? Вы же всё понимаете. Не будем об этом. Скажите, Миша разговаривал с вами по поводу переезда к нам? Это решено, отказ не принимается. Наши дочки считают вас дедушкой, мои родители — другом, а мы с Мишкой — нашим сенсеем. Если не захотите обитать в большом доме, гостевой будет в вашем распоряжении. И свобода, никаких обязательств. Просто будем жить вместе.
— Девочка моя, я привык к своему образу существования. И потом, ты же сама отправила меня назад в горы. — Он хитро заулыбался, захихикал. — Я готов.
— Ну, уж нет. Мы вас никуда не отпустим, нам такие гуру и самим нужны. И прямо сегодня вы остаётесь. А завтра перевезёте свои вещи. И ещё. Любопытство не даёт покоя бедной голове Лизоньки. Что происходит у Исаевых-старших? Куда подевался отец, и почему их дом стоит пустой? И где Элеонора?
— Никто толком ничего не знает. Михаил старший уехал с Борей, Гуля ничего не объясняет, а Элеонора Георгиевна умотала с Сергеевой в какой-то психоаналитический тур. Я уверен, что скоро всё прояснится. А догадки строить — последнее дело.
Вернулся мой дорогой с большим пакетом. И отправился на кухню. Давно он не держал в руках кухонный нож… Поужинали, погуляли, посмотрели мультик про Буратино. Девчонки посмеялись над папой Карло, назначили своего отца говорящим бревном, а маму — мудрым сверчком. Динка взяла на себя роль Редиски, Алиса — Землянички, а Женька — дядюшки Тыквы. Завтра нас ждёт представление, жаль Джанни Родари не сможет приехать…
Отдыхать, конечно, хорошо, но дома добрее, веселее, роднее… Жизнь прекрасна и удивительна! И она продолжается!
— Лиза, иди ко мне…
