Конституцию. Мы теперь строим миллионы квадратных метров жилья, и статья Конституции, гарантирующая право советского человека на жилище, в сущности, есть лишь отражение уже достигнутого нами положения, когда тысячи трудовых семей каждый месяц справляют новоселье в красивых и благоустроенных квартирах.
Одним из самых важнейших завоеваний социализма мне представляется гарантированное право советского человека на труд. В то время как в капиталистических странах люди разных профессий мечутся в поисках работы, мы с уверенностью смотрим в наш завтрашний день. Приведу только один пример, как партия и государство заботятся у нас о трудоустройстве советских граждан. Недавно в составе писательской делегации я побывал у нефтяников Башкирии, в городе Октябрьском. Нас принимал первый секретарь горкома Александр Иванович Бурма, и во время беседы он рассказал, каким образом городу Октябрьскому была дана вторая жизнь. Когда начал падать дебит нефти, создалась угроза, что многим квалифицированным рабочим придется уезжать из города. Бросать квартиры, увозить семьи! И тогда, чтобы не нарушать устоявшегося уже быта рабочих семей, чтобы не заставлять их мотаться по другим городам в поисках работы, решено было создать в городе несколько других, побочных, так сказать, промышленных предприятий, и таким образом проблема трудоустройства была решена. Такая забота о рабочем человеке характерна для всего социалистического общества, и статья новой Конституции о праве на труд — опять же давно и многократно уже подтверждена нашей повседневной действительностью.
Жизнь продиктовала новую Конституцию, и потому весь широкий комплекс социально-экономических прав, точно так же как и политические права и свободы граждан СССР, — все имеют свою прочную, устоявшуюся, гарантированную основу. По каждому пункту Основного Закона можно было бы приводить примеры, как в повседневной действительности осуществляются права советских людей.
Мне кажется, только с величайшей гордостью за нашу Советскую Родину можно говорить о новой Конституции, и четырехмесячное обсуждение ее показало, как горячо и сердечно советские люди одобряют и принимают ее. За четыре месяца было высказано по радио, телевидению и через печать множество предложений, уточнявших и усиливавших отдельные формулировки статей, и серьезный, деловой тон всех этих выступлений говорит о том, что советские люди уже привыкли принимать активное участие во всех главнейших государственных преобразованиях; это еще говорит и о полнейшем демократизме нашего общества, о том, что сам народ определяет и утверждает свою судьбу. И не случайно потому такой широкий резонанс получил проект новой Конституции во всем мире. Реакционная печать западных стран всячески старается замолчать главные разделы новой Конституции СССР: право на труд, жилье, здравоохранение, образование, и это понятно; свобода для имущих и угнетение для трудящихся — вот что они могут предложить гражданам своих стран. Но притягательная сила социалистического образа жизни растет, раздвигает границы и преграды, и одним из ярких проявлений нашей жизни является новая Конституция.
Свое одобрительное слово за новую Конституцию единодушно высказали и советские писатели. Нам особенно близок раздел «Социальное развитие и культура», в котором говорится, что государство берет на себя заботу о развитии образования, науки и искусства. Мы всегда чувствовали, с каким вниманием и заботой партия и правительство относились к нашему литературному труду; и в том, что развитию образования, науки и искусства посвящается целый раздел Конституции, мы видим новое проявление внимания и заботы. И у нас открываются новые возможности для творчества. Конституция отразила все глубочайшие изменения, произошедшие в нашей жизни. И «общим знаменателем, — как сказал Леонид Ильич Брежнев на майском (1978 г.) Пленуме ЦК КПСС, — служит растущая социальная однородность советского общества». Нынешний рабочий класс — «это десятки миллионов образованных, технически грамотных, политически зрелых людей». Изменилось и крестьянство, и у нынешнего колхозника, родившегося и выросшего в колхозе, «психология сформировалась уже на социалистической основе». И «подлинно народной, социалистической стала интеллигенция». Таким образом, сложилась новая, как подчеркнул Леонид Ильич, историческая общность людей — советский народ. Само понятие — народ! — стало как бы шире, объемнее, и нам предстоит еще в полной мере отразить в своих книгах это характерное изменение — стирание граней между различными социальными группами в нашем социалистическом обществе. От традиционного понимания «народ» и «народность», когда мы вольно или невольно подразумевали под этим преимущественно рабочий класс и крестьянство, нам придется перейти теперь к более объемному понятию этого слова и о любом человеке нашего общества и о любой профессии писать и говорить с общих народных позиций.
Я не преувеличу, если скажу, что все советские люди с особым чувством признательности и благодарности Родине ждут дня, когда будет утверждена новая Конституция страны. Это будет исторический день, новая историческая победа, и Конституция явится новой вехой на нашем трудном и славном пути к главной цели — построению коммунистического общества. И пусть дела наши, как щедрое хлебное поле, посеянное и взращенное трудовыми руками, радует и вдохновляет новые поколения людей.
1978
ОБГОНЯЮЩАЯ МЕЧТУ...
Стояла под Белебеем деревенька Рыково; стояла как будто в овраге, избами и огородами приткнувшись с одной стороны к речке, с другой — к крутому склону глинистого взгорья. Зимой заваливали ее снега, летом зарастали ее жердевые ограды крапивой, и что-то дремлющее, будто остановившееся в веках было в ее жизни, как и в жизни сотен других русских деревень — с церковным звоном, скрипом телег и шорохом лыка. Из этой деревни в четырнадцатом году ушел на войну с Германией мой отец. И не только он один; их, молодых рекрутов, провожали со слезами и плачем всей деревней, миром, как говорилось тогда, и разные наказы давали им. Церковный староста, надевший по такому случаю на грудь «Георгия», как рассказывал мне потом, вспоминая, отец, твердил что-то о царе, отечестве, вере и долге, но ни один из его наказов не был выполнен. Молодые рекруты, вернувшись в восемнадцатом с германского фронта, разнесли дом церковного старосты и нарезали на пашнях новые межи; они же, эти уставшие от войны и той жизни солдаты, снова взялись за оружие, когда белая волна колчаковских войск, захлестнувшая Сибирь, плеснулась за Урал в Россию.
Отца нет в живых. Но с фотографии каждый раз, когда я открываю альбом, смотрят на меня молодые глаза солдата в буденовке и шинели. Он прошел с боями от Белебея до Томска, пока не был ранен тупой японской пулей, а потом, подлечившись, вылавливал банды басмачей. Сколько было трудных минут, сколько привалов, мечтаний и разговоров на этих привалах, когда, похрустывая, горел под котелками сухой валежник, освещая красным светом обветренные лица бойцов. Они боролись за лучшую жизнь и отдавали в этой борьбе самое дорогое,
