медленно чеканить текст. Мне остаётся только повторять за ним:
— Я, Рен из Лесных Холмов, клянусь на своей крови, что сохраню секрет клана Золотой Сакуры…
Клятва несложная, но пока я говорю, уже ощущаю лёгкое головокружение. Лепестки сакуры продолжают падать вокруг, закручиваясь в причудливый хоровод. Перед глазами появляются то картины разливающейся крови, то пламени, сжигающего меня изнутри.
— Кровь, — сквозь видения шепчет Лиан.
Когда прихожу в себя, вижу его в золотисто-розовых тонах, а перед глазами всё чуть плывёт. Аристократ улыбается и кивает мне на руку, протягивая необычный кинжал, словно сотканный из розовых лепестков. Делаю глубокий разрез на ладони и сцеживаю струйку крови в чашу.
— Клянусь! — ещё раз повторяю я. — Что буду хранить молчание, и эта тайна уйдёт вместе со мной в могилу.
Меня выдёргивает в причудливый пляс, наполняет приятной энергией, и я внезапно прихожу в себя, толком ничего не помня.
— Что произошло? — с удивлением смотрю на собеседника, который довольно улыбается, оглядываясь по сторонам.
Тому есть причина — увядшие деревья вокруг нас стремительно набирают силу. На высохших ветвях вздуваются почки, появляются листья и распускаются цветы.
— Всё отлично, — успокаивает меня Лиан и рывком поднимается на ноги.
— Я прошёл обряд?
— Да, теперь ты готов. Доложу об этом отцу.
— Постой, и это всё?
— А что ты хотел? Фейерверка на столицей? — ухмыляется парень.
— Как-то странно, я ничего толком и не почувствовал, — смотрю на него внимательно, не понимаю, это шутка или он серьёзен.
— И не должен был, — отвечает он и указывает себе за спину. — Природа сама за тебя всё решила. Твои намерения и чистота помыслов наполнили силой умирающие деревья. Но не стоит забывать о клятве. Расскажешь что-то, и…
— Моя кровь меня сожжёт, знаю я.
Сборы не занимают много времени. В сопровождении небольшой группы членов Золотой Сакуры я отправляюсь за город, в поместье клана. Меня сопровождают и Лиан, и его отец.
Пастуху я отправил весточку, чтобы он возвращался к Кариссе. Мне вспоминается наш недавний разговор, и я действительно желаю ему помочь. Почему бы не дать бывшему Охотнику второй шанс? Все мы этого заслуживаем. Жаль, что оступиться легко, а заслужить искупление гораздо сложнее…
Вотчина клана Золотой Сакуры находится недалеко, и путь до него занимает всего пару часов. Попав внутрь, я с удивлением верчу головой по сторонам, поскольку площадь поместья действительно велика.
Ещё около часа мы едем по нему в самый отдалённый уголок. Лиан покидает нас чуть раньше, забрав с собой большую часть людей. Это их территория, так что даже вдвоём с главой мы будем в безопасности. Надеюсь… Пусть я и уверен в своих силах, а глава клана Золотой Сакуры вряд ли уступает мне в этапе развития, но от наших врагов можно ожидать чего угодно.
Сокрытый от посторонних глаз укромный уголок окружён несколькими тренировочными лагерями клана и густым лесом. Холмистая местность служит естественным барьером для чужих взглядов.
Вскоре мы добираемся до небольшого благоухающего леса, давшего имя всему роду. Листья золотистой сакуры, как и цветы, отливают червонным золотом, а их аромат особенно утончённый и приятный. На ветру шелест листьев можно спутать со звоном мелких колокольчиков.
В окружении цветущих деревьев и журчащих ручьёв, в самом сердце сверкающего леса, затаился скромный на вид павильон. Невысокие стены едва превышают человеческий рост, а ворота чуть больше дверей. Однако я всем телом ощущаю исходящую от него ауру невероятной силы и тайны.
Эманации этого места кажутся мне подозрительно знакомыми. Внезапно к горлу подкатывает комок.
— Иди, — подталкивает меня Фэнь Хуа. — И не сопротивляйся, только так ты сможешь получить истинную поддержку…
Он явно что-то недоговаривает.
Я двигаюсь к воротам, но не успеваю коснуться их, как передо мной порывом ветра появляются два могучих воина. Они не сдерживают свои ауры, ничем не уступающие в силе главе рода. Их лица скрыты под масками, а появлению вторит тревожный звон в листве золотистых деревьев. Цветы роняют свои золотисто-розовые лепестки.
— Досмотр! — угрожающе говорит один из них.
— Оружие, мечи, скрытые клинки, яды! — начинает перечислять второй.
Я поднимаю руку и качаю головой.
— Нет. Я чист.
Они бесцеремонно ощупывают меня, примечают кольцо на пальце. И забирают.
— Получишь по возвращении, — говорит страж.
А второй добавляет с усмешкой:
— Если вернёшься.
Закончив, они смотрят на Фэнь Хуа, и тот убедительно кивает. Стражи исчезают так же молниеносно, как и появились.
— Дальше ты сам, иди, — он указывает на ворота, которые начинают бесшумно открываться.
Я собираюсь с духом, ощущая что стою на пороге переломного момента. Усмирив свои эмоции, ступаю внутрь под сень павильона. Там, в полумраке благоухающего сада, я вижу силуэт, изящный и таинственный. Он ускользает от меня какое-то время, словно играясь, пока не замирает на берегу небольшого пруда, где в воде, закручиваясь в круговороте, танцуют два карпа — жемчужно-белый и чёрный, словно беззвёздная ночь.
Смотрю на её черты, игривую и в то же время грустную улыбку, и узнаю её… Сакура, одна из учениц Аранга, такая же юная, как на картине. Её бледная кожа, подобная полированному мрамору, будто светится изнутри мягким сиянием. Волосы цвета воронова крыла, собранные в элегантный хвост замысловатой заколкой, струятся по спине блестящим водопадом. Старинные богато украшенные одежды ниспадают с её точёной фигуры, подчёркивая грациозность и утончённость. В руках она держит алый зонтик, бросающий на её лицо причудливые тени.
У меня по всему телу пробегают мурашки, дыхание сбивается и спирает в груди. Как это возможно?
Да, я видел её, возвращаясь к Феррону, и её статуя помогла мне во время испытания, но… Всё это я считал лишь видениями, техниками или отпечатком её духа, вложенным хозяйкой при жизни, но… вот она — настоящая и живая. Её глаза, тёмные и глубокие, как омуты, наполненные любовью и какой-то неведомой печалью, смотрят на меня, обдавая водопадом эмоций. В них плещется мудрость веков, знание тайн мироздания, недоступных простым смертным. Да, этот взгляд до крайности напоминает тот, что иногда замечаю у наставника…
От неё веет неземным очарованием, почти осязаемой аурой могущества и тайны. И в то же время в её облике есть что-то удивительно хрупкое, почти эфемерное, словно она — прекрасный цветок, готовый в любой момент исчезнуть, развеяться лепестками по ветру. Это странное сочетание силы и уязвимости завораживает, лишает дара речи.
Я стою, не в силах
