Небеса Умоются Кровью 5
Глава 1
Мы готовимся к худшему, собирая жалкие крохи оставшихся сил.
Быстро, словно взмах крыла пчелы, перед нами появляется высокий человек в тёмных одеяниях — лидер Теней собственной персоной. Из-под земли молниеносно выстреливают два длинных зазубренных лезвия, нацеленных прямо нам в сердца, но…
В следующий миг краем глаза я замечаю знакомый силуэт отшельника. Едва его руки смыкаются на наших запястьях, как по истерзанным телам прокатывается волна тепла и света, а чужая атака безвредно проходит сквозь нас.
Мы буквально растворяемся в воздухе под ошеломлённым взглядом врага. Краткий миг небытия, и вот три вымотанных человека уже стоят на склоне горы, в отдалении от поля недавней битвы.
Если бы я уже не сталкивался с техниками переноса Феррона, сейчас находился бы в полной прострации, пытаясь понять, что же произошло. А так всё предельно ясно. Древняя техника перемещения, которой владеет старик.
— Уходим. Немедленно! — бросает он, зорко оглядываясь по сторонам. — Они просто так вас не отпустят.
* * *
Минули сутки с момента завершения грандиозной битвы. Часть Теней бросили на поиски беглецов, в то время как остальные занялись тщательной «зачисткой» территории секты, собирая и подготавливая к транспортировке в столицу все сколько-нибудь ценные артефакты и свитки. Троим смельчакам удалось ускользнуть из смертоносных сетей, но в руках у Лимина Сана остался их невольный сообщник. Впрочем, как вскоре выяснилось, такая характеристика была преждевременна.
К пыткам командир Теней прибегать не стал, прекрасно осознавая, что Мэй — командир городской стражи Орена — вряд ли бы по доброй воле пошёл на сделку с опальными учениками секты. Его мотивы секрета не составляли, но сейчас Лимина интересовало совсем другое.
— Я уже рассказывал вашим людям, господин Лимин Сан, как всё было, — твёрдо произносит Мэй, пряча за показной твёрдостью растущую тревогу. — Мне ещё раз повторить?
Неторопливая беседа идёт в изысканных покоях бывшего патриарха. Впрочем, от былой роскоши мало что осталось. Сражение не пощадило даже их. Здесь для разговора собралось два командира, но совершенно разных уровней, как в плане культивации, так и в социальном статусе.
Тот, что руководит стражей Орена, тяжело вздыхает и принимается в мельчайших подробностях описывать ход сражения с самого начала, стараясь не упустить ни единой детали.
— Ближе к концу, пожалуйста, — холодно обрывает его Лимин Сан, небрежным жестом поправляя складки безупречно-чёрного шёлка.
Мэй чувствует исходящую от этого человека смертельную угрозу и прекрасно понимает — малейшая ошибка будет стоить ему жизни. Поэтому он тщательно подбирает слова, осторожно лавируя между правдой и ложью.
— Вот про финальную битву, невольным свидетелем которой стали вы и ваши люди, стоит поговорить особо, — вкрадчиво произносит глава отряда Теней, чуть подаваясь вперёд. — Ваша версия событий, мягко говоря… никуда не годится.
— Что значит «моя версия»? — угрюмо переспрашивает Мэй, уже догадываясь, куда клонит его грозный собеседник. — Это не версия, а факты. Всё произошло именно так, как я описал.
— Нет-нет. Вы ошибаетесь. Понимаю — понесённые раны, усталость, хаос боя. Да и суматоха была изрядная. Сейчас я вам расскажу, как всё произошло на самом деле, — безапелляционно заявляет столичный офицер и принимается излагать свою трактовку событий.
Чётко, детально, с расстановкой и нужными акцентами. Голос командира Теней звучит ровно и монотонно, но от этого спокойного тона у Мэя по спине ползут ледяные мурашки.
— Ваши слова — и слова ваших людей, если они хотят дожить до следующего рассвета — должны звучать одинаково и максимально убедительно, — веско роняет Лимин, испытующе глядя на собеседника. — Прежде чем вас отпустить, мои агенты тщательно проверят, все ли выжившие свидетели говорят одно и то же. И это должна быть исключительно «правда». Лжи мы не потерпим.
Его глаза, пустые и холодные, словно два осколка обсидиана, упираются в побледневшее лицо Мэя.
— Вам всё предельно ясно? — уточняет он почти светским тоном. — Никаких юных героев, в одиночку победивших ужасающего демона, не было и быть не могло. Эти выдумки оставим странствующим сказителям. Именно Тени, практически без посторонней помощи, разделались со всей этой мерзостью. С демонопоклонниками и самим Вастаем. Ваш же скромный вклад в общую победу, — Лимин Сан небрежно показывает на пальцах крохотную долю, — безусловно будет отмечен в столице. Отрадно знать, что в этой провинции ещё не все продали душу подземным тварям и чтят нашего господина Императора.
— Я так понимаю, выбор у меня не велик? — выдыхает командир стражи сквозь стиснутые зубы, едва сдерживая бессильную ярость.
— Почему же, выбор имеется, — равнодушно пожимает плечами командир Теней. — Принять нашу версию событий и донести её до всех ваших людей, включая уцелевших адептов. Или пополнить и без того обширные списки погибших. Решайте.
Мэю не требуется много времени на размышления. Тяжело вздохнув, он мысленно просит прощения у Кая и Каору и принимает названные условия. В конце концов, на кону стоят жизни его людей, которые должны вернуться к своим семьям. Он не имеет права рисковать ими из-за глупого упрямства или ложной гордости.
«Надеюсь, когда-нибудь вы сможете меня простить», — думает он, направляясь к остаткам своего отряда, чтобы объяснить им всю безнадёжность их нынешнего положения.
* * *
На восстановление после грандиозной битвы у нас с Каору уходит почти неделя. Мучительные дни, когда мы можем только охать и со скрипом перемещаться от лежанки к нужнику и обратно.
Последствия оказываются куда серьёзнее, чем представлялось сразу после схватки. Мы выложились далеко за пределы своих естественных возможностей, и пусть поначалу казалось, что организм сумеет быстро компенсировать потери, реальность оказывается иной. Чудо, что мы вообще смогли стоять на ногах сразу после боя.
Первые несколько суток проходят как в тумане — мы почти не встаём с коек в одном из многочисленных тайных убежищ отшельника, балансируя на грани забытья. Лишь на третьи сутки ко мне постепенно возвращается способность самостоятельно передвигаться по пещере. Каору же по-прежнему может двигаться только с моей помощью, каждый шаг даётся ей с неимоверным трудом.
В этот же день к нам возвращается отшельник, многозначительно улыбаясь в седую бороду.
— Встали уже? Молодцы, соколики, молодцы. А у меня для вас как раз гостинец нашёлся.
Откашлявшись и проведя ладонью по седой бороде, он продолжает уже другим торжественным тоном:
