сюда. Вы хотите пройти в замок, но я вас не пущу. Вы попытаетесь прорваться силой. Я попытаюсь вас остановить. Затем, вы умрёте. Так было всегда.
Галахад понял его мысль, кивнул в знак согласия и спросил:
— Почему не пустите?
Яков улыбнулся.
— Есть только один способ узнать. Убить меня и пройти. Вытаскивай свой меч рыцарь! Настал твой последний бой.
Галахад оглядел короля с ног до головы. «Под этими доспехами явно скрывается дряхлое тело», — подумал он. И всё же других выживших в городе не было видно. Они плохо искали или же Яков убивает каждого. С таким-то телом?
— Меч придаёт вам сил? Кто вам его дал? Мы можем использовать его против Волариса.
Яков не стал слушать Галахада. Он разозлился, схватил меч двумя руками и стал приближаться к нему.
Галахад оттолкнул Марию, вытащил свой меч и выставил правую ногу вперёд.
— Мы не обязаны сражаться, — успел сказать Галахад.
Затем Яков рубанул мечом по воздуху горизонтально. Раздался свист от размаха. Галахад легко увернулся, отпрянув назад. Еще размах — и тут отскок. Удар наискось. Уворот. Удар снизу-вверх. Прыжок назад — подальше. Яков не уставал, не задышал чаще. Галахад тоже. Оба были спокойно сосредоточены. Но удары наносил только Яков. Он рубил воздух, не мог попасть по рыцарю, пока тот всё прыгал в разные стороны, не пытаясь атаковать сам.
— Хватит, — сказал Галахад, отпрыгнув так далеко, что Якову пришлось делать несколько шагов вперёд, догоняя, — Мы хотим спасти тебя и этот город.
Яков остановился.
— Здесь нечего спасать. Но там, за Воларисом, столько жизней. А их спасаю я, не ты. Пока я убиваю каждого, Воларис не распространяется за пределы этого места. Разве ты не видишь, что происходит? Я должен убивать каждого!
Не поняв, что это значит, Галахад хотел пояснений, но Яков снова замахал мечом в сантиметрах от него. Хоть он и сумел отпрыгнуть и в этот раз без каких-либо усилий, стало ясно, долго так продолжаться не может. Нужно было либо убить короля, либо его обезоружить. Если вступить в прямой бой, как этого хочет Яков, определить исход боя будет невозможно. Попытка обезоружить на практике часто приводила к смерти.
Галахад увидел замах короля и не стал отпрыгивать в этот раз. Он резко взмахнул мечом, защищаясь. Сталь соприкоснулась, звеня и разбрасывая искры. От неожиданности и скорости защитного удара, уже Яков отпрянул назад и сделал передышку.
— Не заставляй убивать тебя, старик, — сказал Галахад в надежде, что это разозлит короля и заставит ошибиться.
Яков напал, но не так, как этого хотел рыцарь. Движения тела и удары были всё так же хладнокровны и осторожны. Галахад с лёгкостью их отразил, однако он сосредоточился ещё сильнее на движениях Якова. Нельзя было ошибиться в суждениях. Перед Галахадом искусный боец. Более того — он сдерживался, надеясь, что Галахад его недооценит и полезет на рожон. Наверняка большая часть путников, которые дошли до сюда и вступили в бой с королём, именно в этом ошиблись. Их погубило тщеславие.
Яков не был ни наемником, ни одним из солдат короля. Он вырос столетие назад, когда бои были другими, а рыцари — искуснее. Яков рос в золотой век рыцарей. На них он и равнялся. Галахаду же ровняться было не на кого. Он никогда не встречал бойца лучше или хотя бы подобного себе. Все его трюки, удары — до всего он додумывался сам, через беспощадную практику с самых ранних лет. И как узнать, какие из его трюков будут фатальны в бою с Яковым? Когда из полученных ран польется кровь, и он попытается в панике закрыть их руками? Когда холод поработит его тело?
Нужно быть всегда на шаг впереди. Галахад решил подыграть королю. Если тот хочет тщеславия в противнике, хочет увидеть дурака, размахивающего мечом — он его получит. Галахад напал на короля. Он бил с большими замахами, неровно переставляя ног, всё ускорял удары и с каждым новым лязгом стали всё больше и больше выматывал себя. Чаще дышал, стал медленнее бить, но не отходил назад из-за уверенности, что король, как менее искусный боец, ошибётся раньше.
Увидев в глазах Якова ту искру, говорящую о хитрости и приближающейся эйфории от победы, Галахад оттянул свой меч как можно дальше за голову и со всей якобы силы махнул им вперёд. Яков клюнул. Он быстрым движением туловища сместился вправо, достал из-под доспехов кинжал и повёл его к животу рыцаря.
Галахад отпустил меч в воздухе, чтобы он не являлся противовесом, оттолкнулся правой ногой в сторону, ушёл от кинжала короля, поймал меч в двадцати сантиметрах от пола и нанёс удар снизу вверх, отрубая с плеча Якова голову льва.
Оба сделали несколько шагов назад в разные стороны и посмотрели друга на друга в ошеломлении. Король не ожидал, что от кинжала возможно увернуться кому-либо из людей. Галахад не ожидал, что в последнее мгновенье король пододвинет плечо и меч порежет лишь украшение доспехов.
— Похоже, мы оба друг друга недооценили, — сказал Яков, — Впредь я буду начеку.
— Зачем? — разозлился рыцарь, — Зачем нам драться? Мы вдвоем может сразить что угодно! Мы должны освободить Воларис, а не примкнуть к нему!
— Освободить Воларис⁈ Ты из ума выжил, мальчик? Поверь мне, ты не хочешь освобождать то, что здесь находится!
Галахад увидел настоящий страх на лице короля. Тот, который никто не может сдержать внутри.
— Мне нужно спасти ребенка. Я прошел уже столько, не остановлюсь и сейчас.
Больше слов не требовалось ни с одной стороны. Мечи снова были подняты, никто не уступит.
Всё это время, пока они сражались, Мария смотрела со стороны и переживала за каждое движение Галахада. Ей так и хотелось крикнул: «Берегись», «Сейчас отпрыгивай влево», «Сейчас вправо», «Бей, давай, бей». Но она прекрасно понимала, что не стоит кричать ему под руку. Эту мудрость она получила от матери. Та постоянно лезла в её дела, каждый раз критиковала и думала, что знает лучше. Мария, которая больше всего на свете не хотела становиться похожей на свою мать, никогда никого не критиковала и не лезла с советами. Здесь же всё ещё проще — рыцарь наверняка больше знает о методике ведения боя, чем она. Но и смотреть молча она не могла. Чувствовала себя беспомощной. У нее на поясе под рубахой были два кинжала, которые она всё еще не использовала с последней тренировки в
