что нажму на колокольчик.
Расстояние между нужными рисунками позволяло дотянуться сразу до двух плиток, но мы договорились, что каждый получит по своему отдельному рисунку. Вихре достался сельский домик. Не такой красивый, как дом её родителей, но вполне опрятный.
– Одному здесь не управиться, – встав возле пастуха, заметил Гаммер. – Если ты не четырёхрукий принц Горо.
– И почему мне досталась корова? – возмутилась Настя.
– Не беспокойся, – отозвалась я, – это эволюционно не поглупевшая и очень даже самостоятельная корова. С большим мозгом, как у предков.
– Как у предков? – усмехнулась Настя. – Тогда пусть на неё нажимает Глеб.
– Он бы не отказался.
Увидев замешательство Вихры, мы захихикали. Подшучивали над Глебом, говорили о всякой ерунде – оттягивали решающий момент, – а потом притихли, по счёту разом надавили кулаком на плитки и замерли в предвкушении.
Ничего не произошло.
Поддержав другой рукой запястье, я навалилась на колокольчик всем весом. Остальные последовали моему примеру.
Бесполезно.
Мы продолжили давить на кафельные квадратики.
В сокровищнице погас свет, и я отчаянно задрыгала ногой. Датчики движения не отреагировали. Я разозлилась, хотела подпрыгнуть, чтобы оживить лампы, но тут из коридорчика с турникетом раздался громкий щелчок.
Щелчок услышали все, однако никто не отошёл от стены. Мы так и стояли в темноте. Давили кулаками на плитки и молчали.
Первым зашевелился Гаммер. Он сделал пару шагов. В сокровищнице вспыхнул свет, и мы вчетвером отправились в коридорчик. Я успела малость расстроиться, предположив, что там лишь высвободился турникет, но затем разглядела напротив него прямоугольный проём – часть правой стены, осыпав пол кусочками сухой затирки, ощутимо вдалась вглубь. Нажав на указанные железным порошком плитки, мы разблокировали тайный проход.
Гаммер упёрся в обозначившийся прямоугольник двери, и она подалась – катилась по направляющим рейкам, пока не стукнулась об ограничитель. Её устройство в точности повторяло устройство двери, выводившей из штольни в пещеру.
Между тем я с опаской посмотрела налево, в едва высвеченную галерею за турникетом. Представила, как увижу искажённые злобой лица и направленное на меня дуло пистолета. Пусть Глеб и Татьяна Николаевна мечутся, кричат и даже стреляют – до коридорчика им всё равно не добраться. К счастью, среди смутных очертаний сталагмитов я их не заметила. Понадеялась, что они не загнали себя в ловушку и найдут выход наружу.
По знаку Гаммера мы с Настей и Вихрой заторопились к проёму. Проскочили в широкие боковые щели. Гаммер прошёл за нами, и дверь медленно покатилась обратно. Когда она заняла проём, щёлкнули затворы, а ещё раньше щёлкнули лампы, и мы увидели, что находимся на дне просторного колодца с закруглёнными кирпичными стенами. По центру колодца торчал опорный столб винтовой лестницы – со ступеньками из решётчатого настила она штопором уходила в темнеющую высь и казалась очень старой.
Я бы сказала, что мы очутились в основании маяка, но понимала, что маяков в Родопах нет. Не могли же мы, скитаясь по пещере, пересечь горы и, повторяя путь болгарских беженцев, выбраться к берегам Эгейского моря! Впрочем, я бы уже ничему не удивилась. И глазом не моргнула бы, переместившись из сокровищницы Смирнова хоть прямиком на Марс или Венеру. Только постаралась бы по заветам Хилтона вдумчиво и размеренно вдохнуть их чистейший воздух, а пока вдыхала спёртый воздух земного колодца.
Гаммер и Вихра убедились, что изнутри потайная дверь отпирается нажатием на рычажок и за скобы-ручки легко вытягивается из проёма в оборудованный для неё металлический короб, а мы с Настей приметили за винтовой лестницей другую дверь – самую обычную металлическую – и зашагали к ней. Безуспешно подёргали за ручку.
– Не поддаётся? – спросил Гаммер.
– Заперто, – кивнула я.
Мы ещё покрутились на дне колодца, выискивая возможные подсказки, однако ничего не обнаружили. Дно пустовало. Доступный нам путь вёл наверх. Год назад я бы в страхе проторчала внизу добрый час, прежде чем подняться на первые ступеньки, а сейчас махом одолела сразу десяток. Задержалась, вспомнив, что мы в сокровищнице оставили рюкзачок, комбинезоны, каски, подкасники и прочее спелеологическое барахло. Возвращаться за ними не хотелось.
– Ну что? – подтолкнул меня Гаммер.
Его в свою очередь подталкивала Настя. Вихра же покорно ждала, когда мы сдвинемся.
– Идём. – Я заторопилась дальше.
Решётчатые ступеньки поскрипывали, балясины спирального поручня покачивались, и лестница, пусть свежевыкрашенная в чёрный, без всякого кокетства выдавала собственную дряхлость, но мы привыкли доверять Смирнову. Хотя, доверься мы старому шлямбурному крюку, лежали бы искалеченные под водопадом. Неприятная мысль. Я даже чуточку замедлилась, но рассудила, что Смирнов вообще не знал о том крюке, а вот лестницу точно подновил он, то есть нанятые им рабочие.
Отмечая условные пролёты, приветственно загорались лампы. Подведённые к ним провода, в отличие от проводов в сокровищнице, открыто шли по стене и были схвачены в аккуратные пучки. Лампы нижних пролётов гасли. Колодец, словно водой, наполнялся полумраком, и я старалась не смотреть вниз, а когда мы выбрались на верхнюю и, собственно, единственную лестничную площадку, расположенную под сводчатым кирпичным потолком, первым делом подошла к перилам. Осторожно взглянула на темнеющее дно. Прикинула, что мы поднялись на высоту трёх– или четырёхэтажного дома.
На лестничной площадке горела единственная лампа. Она крепилась над широкой металлической дверью без глазка и ручки, без табличек и пояснительных надписей, а главное, без хитроумных запорных механизмов. Решать головоломки от нас больше не требовалось. Дверь была приоткрыта, и в щёлке таился мрак.
– Чего ждём? – в возбуждении спросил Гаммер.
– Наслаждаемся предвкушением, – улыбнулась я.
– Давай, не томи! – простонала Настя.
Вихра одобрительно качнула головой, и я пальцами ухватилась за край двери. Смело потянула её на себя. Переступила порог, и моментально сработали датчики движения – вспыхнули лампы. Они были другие. Не уличные, а вполне домашние, спрятанные в плафоны из матового стекла. При их свете я увидела чистенькую комнату.
Нас встретили два диванчика с широкими подлокотниками, пуфик, три стула, самый настоящий холодильничек и расположенный в центре комнаты стол. У дальней стены высились пальмы в кадках. Кажется, пластиковые. Между пальмами красовалась деревянная дверь. На столе – жёлтый проводной телефон. Как дисковый, только без диска. И без кнопок. А трубка на нём лежала внушительная. Такой и ударить можно.
Озадаченные, мы приблизились к столу. За нашими спинами, щёлкнув, закрылась металлическая дверь. Я поначалу не заметила, что на ней закреплён доводчик. И шар камеры наблюдения, висевшей под белёным потолком, тоже заметила не сразу.
Гаммер приоткрыл рот, но сказать ничего не успел. Вздрогнул от испуга. Мы все вздрогнули, потому что комнату наполнило оглушительное дребезжание.
Прошло несколько секунд, прежде чем я сообразила, что это звонит телефон.
Глава пятнадцатая
Приют контрабандиста
Я с опаской поднесла тяжёлую трубку к уху.
Настя и Гаммер приблизились ко мне, чтобы слышать разговор. Вихра встала по другую сторону стола.
Из трубки доносилось приглушённое гудение. Кажется, гудел мотор автомобиля. Я растерянно молчала. Не знала, о чём и на каком языке спросить. Не понимала, нужно ли вообще о чём-то спрашивать. Не могла выдавить из себя даже простое «Алло».
– Здравствуйте, Ольга Игоревна! – незнакомец прервал молчание.
Я не поздоровалась в ответ. Меня смутил голос говорившего. Тоненький, ломкий, словно детский. В иных обстоятельствах я бы подумала, что это розыгрыш. Ну или, как сказала бы Вихра, «жутко дорогой и совершенно неудачный перформанс». А главное, откуда незнакомцу известно моё имя?! И почему он назвал меня по отчеству?
– Простите, что заставляю вас ждать, но, поверьте, я тороплюсь изо всех сил и скоро буду на месте.
«На каком месте?»
Незнакомец говорил по-русски с едва уловимым акцентом: непривычно удлинял гласные и невпопад смягчал согласные звуки.
– Надеюсь, всё прошло без осложнений? Ну, я вижу, что вы в здравии, и это очень радует. Признаюсь, я всем сердцем за вас переживал.
«Видит? Как он… Ах да. Камера наблюдения».
Я представила, как мы глупо смотримся на экране, а ещё немножко устыдилась нашей грязной одежды и понадеялась, что камера не снимает в 4К.
– Я бы предпочёл обойтись без телефонного разговора, но, к сожалению, не успел встретить вас лично. Поверьте, я выехал, как только смог. Сами понимаете, таков уж порядок вещей: всё самое важное обычно происходит не совсем вовремя. Ведь я сразу
