— Своя специфика службы, общие интересы… В общем, теперь хотя бы понятно, что нужно искать где-то среди других группировок по интересам.
Я кивнул, любуясь узором на чашке.
— Вряд ли я смогу вычислить чародея, который накладывает эти печати, просто встретившись с ним, — заметил я. — Однако, если представится возможность, все равно попробую. Кстати, неплохо было бы получить имена людей, которых вы подозреваете.
А еще у них могут быть собственные неофициальные союзники, которые и проклинают военное руководство, чтобы расчистить своим друзьям путь наверх. Дворянские интриги никогда не отличались благородством, скрытностью — да, но пустить кровь ближнему никто не отказывался.
Что говорить, если даже правящий род, у которого есть вообще все, передрался между собой. Романовы резали друг друга, топили в дерьме и подставляли. Хотя у них было больше, чем у кого-либо в Российской Империи. Даже у высшего дворянства нет ни сопоставимых богатств, ни власти, но Романовы все равно ведут свою борьбу. И ради чего?
К сожалению, нельзя просто взять и выжечь тех, кто тебе не нравится по той или иной причине. На смену им придут точно такие же люди. Человечество не меняется от мира к миру, но каждый, обретая капельку власти, начинает немного изменяться под ее влиянием.
Так было в Империи людей, так же случилось и в Российской Империи. И я уверен, если я начну всерьез разбираться в том, что происходит за границей, там картина будет ровно та же самая.
— Я могу даже предоставить места их встреч, — произнес глава рода Герасимовых. — Если вам вдруг захочется навестить их, чтобы не гоняться за каждым поодиночке.
— Звучит так, будто я должен от них избавиться, Анатолий Никодимович, — покачал головой я. — А я не наемный убийца, чтобы заниматься такими делами.
Герасимов усмехнулся.
— Никаких убийств, Иван Владимирович, я вполне могу официально устроить вам встречу, — пояснил он. — Несмотря на то, что наши группировки борются между собой, мы все еще делаем одно дело и служим одной Родине.
Я вздохнул, и Анатолий Никодимович расценил это по-своему.
— Естественно, я компенсирую ваше время, Иван Владимирович.
На моем лице появилась улыбка.
— Это само собой, Анатолий Никодимович, — ответил я. — Ладно, давайте устроим встречу. Вообще, желательно было бы собрать абсолютно всех вместе, но я понимаю, что это нереально. Слишком высокие чины, и вряд ли вы пересекаетесь одновременно все.
— Это верно, — подтвердил Герасимов. — Я предоставлю вам всю информацию, Иван Владимирович. А пока что примите мою благодарность за то, что согласились прийти ко мне на встречу сегодня.
На мой телефон пришло уведомление от банка. Мой счет только что пополнился на крупную сумму. Правда, она растворилась в общем балансе, и уже не вызывала никакого отклика.
Что ни говори, а деньги — всего лишь средства.
Дверь в гостиную, где мы сидели, резко распахнулась, впуская в помещение Мирославу Анатольевну.
— Папа! — воскликнула девушка, но тут же осеклась, заметив меня. — Ой, простите, я не знала, что у вас деловой разговор. Здравствуйте, Иван Владимирович.
Я поднялся на ноги и, улыбнувшись дочери главы рода Герасимовых, произнес:
— Добрый вечер, Мирослава Анатольевна. Не переживайте, мы уже закончили, и я убываю. Анатолий Никодимович, буду ждать от вас вестей.
Уже оказавшись в машине, я закрыл глаза.
Эти встречи с другими группировками дворян в армии Российской Империи вполне могут ничего не дать. Однако если и там окажутся пострадавшие от этой печати, я ничуть не удивлюсь.
Хотя бы по той причине, что некто, обладающий серьезными магическими знаниями, создал специфический артефакт с магией смерти. Примерно в то же время, когда общество узнало об исцелении Панфилова.
И если в действительности окажется, что я прав, врага, решившего очернить мое имя, придется искать сперва на каких-нибудь Балканах, а потом в условной Британии. Ну или кто там еще из сильных держав решил показать зубки Российской Империи?
* * *
Вернувшись от Герасимова, я потратил весь остаток дня, разрабатывая чертежи для будущих артефактов массового исцеления. Пророком я не был, однако догадывался, что его императорское величество пожелает приобрести у меня планы по созданию новых зачарований.
Сам я за их изготовление браться не собирался. У государя хватает и своих специалистов, которые могут заниматься подобной работой. Пусть приносят пользу Родине хотя бы таким образом, в отличие от меня, они получают жалование. Мне же пока только светит влиться ряды преподавателей.
А наутро ко мне заехала ученица.
— Доброе утро, Антонина Владиславовна, — с улыбкой поприветствовал я гостью. — Разделите со мной завтрак?
Никогда не отказывающаяся от приема пищи в моей компании Жданова ответила с улыбкой:
— Почту за честь, Иван Владимирович.
Сказать по правде, я сразу распорядился накрывать на двоих. У нас сегодня было запланировано занятие, и я догадывался, что капитан Службы Имперской Безопасности прибудет с утра, чтобы успеть ухватить как можно больше времени.
— Как ваша служба? — спросил я, когда мы разделывали яичницу с зеленым луком и сочными кусками свинины. — Все ли хорошо?
Не отрываясь от процесса, моя ученица вежливо улыбнулась.
— Жаловаться не стану, Иван Владимирович, — произнесла она, наколов кусок мяса на вилку. — Работы хватает, однако она приносит мне удовольствие. Приятно видеть, как с каждым заполненным листком и отданным распоряжением мир становится лучше, а ведомство — чище.
— Это радует, — кивнул я, успев прожевать. — У вас стало не так много времени на учебу, но, надеюсь, вы не забываете практиковаться?
— Не забываю, Иван Владимирович, — кивнула Жданова. — Каждый день выделяю два часа перед сном на тренировки. К счастью, теперь, когда мне открыты любые полигоны Службы Имперской Безопасности, можно заниматься в любом районе города.
Я покивал, выказывая одобрение.
— Но у меня есть к вам разговор и не касающийся нашего обучения, — сменила тему Антонина Владиславовна. — Если вы, конечно, не возражаете.
Я дожевал очередной кусок и кивнул.
— Я весь внимание.
— Мне поручили провести предварительные переговоры о покупке у вас артефактов, которые могли бы повторить то, что вы сделали в госпитале, — понизив голос, произнесла Жданова. — Понимаю, что меня отправили, чтобы я смогла вас уговорить вообще что-то продать, но…
— Вы по-прежнему считаете, что должны быть со мной предельно честны, — с улыбкой произнес я. — Можете не волноваться, Антонина Владиславовна. Чертежи я закончил вчера ночью. И с удовольствием
