– Это опасно, – предупредил я, будто они и без меня этого не понимали.
– Не пугай, – ответил Гриша, успокаивая сам себя. Князев вообще ничего не сказал.
Обе радиостанции мы подвесили на ствол сосны. Одна из них была включена и работала на прием, другая должна была заменить первую, когда там сядут аккумуляторы. Под радиостанциями скучала Анна. Это был наряд вне очереди за провинность, которую она совершила вчера. Я ходил по лагерю от одной палатки к другой, время от времени кидая на нее взгляды.
– Ну что там? – время от времени спрашивал я, и она в ответ отрицательно качала головой.
Я был уверен, что Клим обязательно попытается связаться с Джо в ближайшее время, чтобы выяснить, по какой причине тот не пришел на встречу. Но после того, как мы с Кнышем спутали им все карты, и Клим ни с чем вернулся в Судак, прошло два с половиной часа, а эфир по-прежнему молчал. Меня это начинало волновать.
У меня часто так бывало: я сначала сделаю что-то, а потом жалею. Разум тысячу раз подтвердит, что я поступил правильно, а сердце все равно жалеет, сочувствует моему врагу. Такова моя суть, и бороться с этим бесполезно.
Дикая злость на Клима бесследно прошла, а вместо нее на сердце лег камень. Жалкий человечишка, в общем-то, совершенно безобидный, недалекий, наивный. Возомнил себя преуспевающим коммерсантом, купил подержанный "Москвич" и поклялся мне, что в ближайшем будущем отстроит себе трехэтажный особняк с видом на море и парком. Не от жизни хорошей продался Джо – наверняка тот заплатил ему за услуги… Заплатил? Стоп!
Я вдруг совершенно отчетливо вспомнил, как нашел у себя на балконе газетный сверток с долларами и оставил его на том же месте, лишь прикрыл чугунной кастрюлей. Аванс, который выплатил мне Джо, на удивление быстро нашел Клим, когда был у меня. Совпадение? Клим просил в долг только на три дня. Почему на три? Да потому что он был абсолютно уверен в том, что максимум через три дня я буду уже за решеткой.
Ай да молодец! – думал я о Джо. Одной и той же суммой расплатился сразу с двумя людьми. В самом деле, Джо, как тонкий психолог, мог с полной уверенностью предположить, что я, дабы не создавать лишних улик, не притронусь к этим подозрительным деньгам, во всяком случае, оставлю их где-нибудь на балконе, чтобы в непредвиденном случае успешно от них откреститься. Так он и сказал Климу – поищи у него на балконе, попроси в долг на дня три. Отдавать не придется. Деньги – твои.
Нет, он все-таки сволочь, снова назвал я Клима нехорошим словом. Хотя и не заслуживает столь сурового наказания, добавил я. Надо его послать на все четыре стороны и никогда больше не подавать руки.
Я снова посмотрел на Анну. Она лежала в тени сосны и грызла соломинку.
Черт возьми, снова подумал я. Как бы Джо втихаря не прикончил Клима где-нибудь рядом с его домом. Надо попросить Кныша подежурить там.
Вдруг Анна громко взвизгнула, словно под нее подлез еж. Я кинулся к рациям. Уже подбегая, я слышал нервный голос Клима: "Джо, что случилось? Почему ты не пришел? Я ждал тебя пятнадцать минут." – "Обстоятельства, – ответил Джо. – Нам надо встретиться в другом месте." – "Куда мне подойти?" – "По этой же дороге поднимешься до указателя заповедника, там оставишь машину и пойдешь вверх, на гору. Рацию возьми с собой и будь на приеме, я скажу, куда дальше." – "В котором часу, Джо?" – "Сейчас же".
Коротко, но ясно. Я сразу же связался с Кнышем, затем передал содержание разговора Грише и Князеву, которые уже подбежали к нам.
– Джо уже на той скале, – уверенно сказал Князев.
– И оттуда, естественно, будет наблюдать за Климом, не притащит ли тот за собой "хвост", – добавил Гриша.
Анна отошла немного к шоссе, подняла голову, стала крутить ею в разные стороны.
– Эта скала отсюда не видна, – сказал Князев. – Она чуть севернее, за "Чертовым пальцем". В прошлом году – да, Гриш? – мы на нее без страховки поднимались.
– Командуй, командир, – демонстрируя полную готовность подчиниться, сказал Гриша. – Время идет.
– Да, время идет, – машинально повторил я, думая, впрочем, о другом – у меня теперь из головы не выходил Клим. Нет сомнений – человек идет на смерть. – Сделаем вот как: я побегу к указателю и там перехвачу Клима. А вы поднимайтесь на скалу с противоположной стороны. Только незаметно и тихо, себя не выдавать. Предупреждаю, у Джо "пушка", и стреляет он, думаю, очень метко.
– Не пугай, – снова сказал Гриша, и я понял, что он уже действительно здорово напуган.
– А я? – вдруг подала голос Анна.
– А у тебя наряд вне очереди! – напомнил я. – Так что сиди в лагере и охраняй палатки.
– От кого?
– От бешенных медведей. Они толпами шастают по этому лесу.
– Святая обязанность женщин – сидеть дома и беречь очаг, – добавил Князев и удивительно приятно улыбнулся из-под густых усов. – А мужская – воевать и добывать пищу.
– Ты, оказывается, домостроевец, – покачала головой Анна.
– Я просто русский человек…
Я не дослушал, чем закончилась их словесная перестрелка и побежал на шоссе. За поворотом я увидел белую иномарку, стоящую на обочине, но не придал ей никакого значения. Наивный, я полагал, что еще минут пять-десять буду ждать Клима в засаде, но когда добежал до большого щита с нарисованными на нем елкой и медведем, то увидел стоящий рядом желтый "Москвич".
Я остановился, будто налетел на заповедного медведя, и почувствовал, как по телу пробежал холодок. Как же так? Он не мог так быстро доехать от дома до этого места! Этого быть не может! Значит, черт возьми, он выходил на связь с Джо уже из машины.
Пот ручьями лился по мне, будто я только что вылез из моря. Я устал, потому что бежал слишком быстро, рассчитывая потом минут пять передохнуть. Но отдых, как сказал бы Гриша, накрылся медным тазом. Вытерев майкой лицо, я перебежал на другую сторону дороги и стал подниматься по тропе в гору. Он не мог уйти далеко, думал я. Клим горы не любит, сразу
