увидит меня в нем во время твоей вечеринки, и будет чудом, если она не сорвет его с меня прямо там.
– Если только я не сделаю этого раньше… – бормочу я, выдыхая.
– Что?
– Вперед.
– Может, нам еще раз зайти в твою квартиру?
– Не нужно, зачем?
– Ты пойдешь в этой футболке?
– У меня в машине рубашка. И галстук, – добавляю я, улыбаясь.
– Пффф.
– Тебе лучше распустить волосы.
– Ты действительно хочешь, чтобы твои родители провели вечер, копошась в них?
– Они никогда этого не сделают. Волшебные у тебя волосы или нет, они воспитанные люди.
– Не будем рисковать и разрушать твои детские иллюзии… Я оставлю волосы как есть, – заключает она, проверяя, правильно ли сидит палочка, удерживающая их.
Кэрри наклоняется над столом – вызывая у меня яростное желание поглазеть на ее задницу, которому я не сопротивляюсь, – тянет за ремешок сумки и распыляет немного духов на затылок. Снимает пиджак с вешалки и, пыхтя, открывает дверь.
– Пошли, – вздыхает она, пропуская меня.
Смотрю, как она запирает замок, и, когда она поворачивается ко мне, становится ясно, что она не в восторге.
– Это так ужасно, что ты идешь со мной?
– Это странно…
– Все мои друзья уже ужинали с моими родителями. Ничего странного, Кэрри, расслабься.
Да, я вру, но это единственный способ ее успокоить.
За всю дорогу к отцовскому дому нам не попадается ни одной пробки. У нас едва хватает времени, чтобы поспорить о том, стоит ли давать имя пенису, и вот я уже паркуюсь под навесом.
– Говорю тебе, это убивает желание! – настаивает она, хлопнув дверью.
– Неправда, могу тебе поклясться, что это всегда возбуждало моих партнерш!
– Посмотри на меня внимательно, Волински, ни у одной девушки не намокнут трусики от члена по имени Бандидо! Это отвратительно, тем более зная, что Льюис использует то же прозвище! Привет, меня зовут Донован Волински, а это Бандидо, мой член, – продолжает она.
– Какой прекрасный день, миссис Хартманн! – говорю я, приветствуя соседку.
Кэрри замирает и разворачивается к ней. Старуха поднимает руку, покрытую землей, и снова принимается за садовые работы.
– Впусти меня, пока все соседи не услышали, как я рассказываю о твоем…
– «Члене». Ты сказала «член».
– Я тебя ненавижу.
Она поднимается по ступенькам на крыльцо. Мне очень нравится видеть ее здесь.
– Ты меня не ненавидишь… Я знаю, что ты меня обожаешь.
– Ума не приложу, что заставляет тебя так говорить.
– Ты здесь.
– Физически – да, но я спрятала свой разум очень далеко!
– Пойдет. Кому нужна мыслящая девушка?
– Конечно не Бандидо.
– Тебе понравился Бандидо.
– И, кроме того, ты произносишь это с невыносимым акцентом… – жалуется она, затыкая уши.
– Признайся, что тебе понравился Бандидо! – смеюсь я, хватая ее за запястья, чтобы она меня слушала.
– Прекрати! – она вырывается, ударяя меня по руке.
– Ай, Колумбия!
– Второй раз будет коленом, и я прицелюсь чуть ниже.
– Ты не заслуживаешь доверия, когда смеешься надо мной.
– Я больше не могу тебя терпеть, ты сводишь меня с ума.
Здесь только мы, дорогая Кэрри, как же ты не поймешь!
– Готова увидеть логово Волински?
Предлагаю ей свою руку, она церемонно принимает ее, и я крепко сжимаю ее в своей, провожая в вестибюль. Я могу к этому привыкнуть. Я хочу к этому привыкнуть.
Отпускаю ее лишь после того, как она, пытаясь высвободиться, бросает на меня тяжелый взгляд.
Пока она осматривается, снимаю с нее куртку и вешаю.
– Кухня вон там.
Она идет передо мной, и я явно наслаждаюсь возможностью снова попялиться на ее ягодицы.
– Куда ты смотришь?
Черт, она оглянулась! Я мог бы отвернуться, но во мне просыпается азарт.
– Я вспомнил, что ты говорила про платье, и мне показалось, что оно довольно мило подчеркивает твою задницу.
– Попытался бы хоть оправдаться для приличия!
– Хорошо, я смотрел на твои икры, говоря себе, что правая больше левой. Довольна?
Подталкиваю ее в спину, чтобы она прошла на кухню и направилась к холодильнику.
Выложив все продукты на столешницу, я вдруг осознал, что до сегодняшнего дня никогда не готовил лазанью.
– Ты когда-нибудь это делала?
– Что? Соглашалась прийти на ужин и сама готовила еду? – парирует она, открывая шкаф.
– Лазанью, мадам Ворчунья. Ты знаешь, как ее готовить?
– Спроси у Гугла, приятель!
Начинаю искать в интернете, выбираю рецепт с самым высоким рейтингом и запускаю процесс, включив фоном музыку.
Кэрри надевает на свой наряд ужасный фартук, я едва успеваю увернуться от удара ножом, когда она понимает, что я ее фотографирую. Наши тела не раз соприкасаются, пальцы встречаются сами по себе, когда мы обмениваемся ингредиентами, я даже иду дальше, хватая ее руку, испачканную в томатном соусе, чтобы заставить танцевать под одну из моих любимых песен.
– If you like Piña Coladas and getting caught in the rain! [14]– довольно талантливо напеваю я.
– Ненавижу эту песню. Она начинается с рассказа о парне, которому надоела его жена, потому что они слишком долго были вместе. Вот же ублюдок.
– Подожди, это ведь она написала объявление, предлагая любому парню, который любит выпить, сбежать с ней!
– Разумеется, раз она вынуждена делить постель с парнем, которому скучно со своей старой доброй женой!
– Нет, какая безответственность! Кстати, напомню тебе, что в конце они понимают, что все еще любят друг друга, и решают уйти, выпив пина коладу под дождем! Мораль в том, что девушка, которую мы ищем, часто находится прямо у нас под носом.
Смотрю на нее, а она молча смотрит на меня. Возможно, я был слишком прямолинейным, когда говорил это, и от ее молчания бросает в пот.
– Твоя трансформация ошеломляет, – кивает она. – Потренируйся, повторяй это несколько раз и тогда добьешься естественности.
По-моему, она ничего не поняла, но я еще не сказал своего последнего слова.
Блюдо уже в духовке, я восхищенно созерцаю беспорядок, который мы устроили, и набрасываюсь на Кэрри. Наклоняюсь вперед над столешницей, больше не могу сдерживать это неизбывное влечение.
О! Да, черт возьми! Выбираю лобовую атаку, так как тонкости тут не работают.
Без лишних вопросов обхожу остров кухни, жду, когда она выпрямится, и поворачиваюсь, чтобы положить руки на ее бедра.
– Что ты делаешь?
– Ты помнишь причину, по которой мы переспали в первый раз?
– Хм… смутно, – отвечает она, глотая слюну.
– Ты была напряжена, а я – великодушен.
– «Великодушен»? Тебе просто жутко хотелось, не выдумывай!
– Значит, ты все отлично помнишь, это прекрасно.
– К чему ты клонишь?
– Почему мы прекратили? Все было хорошо, я не понимаю, почему мы не продолжили.
– Это выражается двумя словами: идеальный парень, что и требовалось доказать.
Она делает резкое движение головой и высвобождается от моих рук.
– В этом отношении я нахожу тебя менее энергичным, чем раньше, – продолжает она, увеличивая расстояние между нами. – Возможно, Шайенн все испортила, но, тем не менее, тебе не следует прекращать твои усилия. Найди кого-нибудь другого, и вперед.
Хм, это именно то, что я надеялся услышать, потрясающе!
– Тебе будет приятно узнать, что у меня уже есть кое-кто на примете.
Продвигаюсь осторожно, Кэрри – это дикий зверь, когда дело доходит до отношений. До нее все было просто: Доновану
