кислого или сладкого вина уже не преследует его. Выходит, что здесь дышится легче. «А как же быть с дымом отечества? – сам себе улыбается во сне человек. – Да никак не быть! Отечество – там, дым – здесь, и наоборот».
С тем он и переворачивается на другой бок, задевая ногами рулевую колонку, упираясь лбом в подлокотник двери как в дерево, растущее на бульваре, из глубины которого доносится стихотворение Бродского:
Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?
Воротишься, купи себе на ужин
какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу:
во всем твоя одна, твоя вина,
и хорошо. Спасибо. Слава Богу.
Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан…
И снова человек улыбается во сне – «Конечно, знал Иосиф грибоедовское “когда ж постранствуешь, воротишься домой…”, конечно, помнил латинскую максиму “Et fumus patriae dulcis” и предпочитал он все-таки сладкое вино».
Затем человек отходит от дерева, в которое уперся головой, потирая лоб, садится на скамейку и закуривает – нет, ничего нового, обычный табачный дым забирается в его ноздри.
Оглядывается по сторонам, наблюдает, как абсолютно пустой бульвар начинает заполняться ветром, что раздвигает деревья, шевелит ветви, гонит по дорожкам сухие листья и песчаную пыль.
Это означает, что человек замерз.
Так и есть, застыл.
Он просыпается в машине как-то рывком, судорожно, словно и не спал вовсе, тяжело вертит головой, потому что затекла шея, неловко шарит в карманах, достает очки, надевает их, затем извлекает из бардачка ключи от машины, запускает двигатель и включает печь.
Только теперь становится ясно, что перед нами наш герой, наш автор.
Он лежит на спине, заложив руки за голову, и неподвижно смотрит в лобовое стекло, над которым нависает огромный, как дредноут из картины Феллини «E la nave va» («И корабль плывет…»), двенадцатиэтажный панельный дом, где под самой крышей, в двухкомнатной квартире с видом на Тропаревский лес живет графиня Ольга Шамборант де Вильвер д’Альсест.
А печка меж тем уже раздухарилась, заслонки сопла дребезжат мерно, монотонный звук включенного двигателя убаюкивает.
Сам того не замечая, Битов засыпает вновь.
* * *
Графиня Ольга Георгиевна Шамборант де Вильвер д’Альсест родилась в 1945 году в семье графа Георгия Георгиевича де Шамборанта и Веры Леонидовны Меранвиль де Сен Клер в Москве.
История фамилии Шамборант в России предположительно берет свое начало в 1812 году, когда полковник, граф Жан-Франсуа де Шамборант, оказавшись в русском плену, стал Иваном Ивановичем Шамборантом, получил звание гвардейского офицера и стал верой и правдой служить своему новому Отечеству (хотя по другой версии де Шамборанты появились в России после 1789 года).
Дед Ольги Георгиевны – Георгий Александрович де Шамборант – родился во Владикавказе в 1891 году. Во время Первой мировой войны служил в Красном Кресте. Член РСДРП(б) с 1916 года. В 1920-х был дважды арестован и даже побывал в Соловецком лагере особого назначения, откуда его освободили в 1932 году. Жил в Воронеже, работал диспетчером сборочного цеха на заводе «Электросигнал». В 1938 году «за клевету на руководителей партии и правительства» был арестован в третий раз и расстрелян.
Георгий Георгиевич де Шамборант, отец Ольги, соответственно, родился в 1914 году в Курской губернии. После расстрела отца он вместе с матерью Ольгой Модестовной (урожденной Карамышевой) был выслан из Москвы, где получал высшее образование. Во время войны воевал на Кавказском фронте. В 1950-х годах работал инженером-проектировщиком в Гипрохлопкопроме, в 1990-х принимал активное участие в становлении общества «Мемориал». Умер в 2014 году в возрасте 100 лет.
Незадолго до смерти Георгия Георгиевича ему посвятил свое небольшое эссе под названием «Корни не отбрасывают тени» на тот момент уже бывший его зять Андрей Битов. В конце этого эссе были такие слова: «Он доказал своим потомкам, что и они могут попытаться прожить столько же, если сохранят, как он, честь, совесть, достоинство и благородство» и приписка курсивом – «Я набросал этот рассказик ночью, и мне приснился (и это правда) Сталин».
Невольное свидетельство того, что «великий вождь и учитель» продолжал преследовать автора в надежде, что тот все-таки покажет ему свое лицо, а не свой бритый затылок, сообщит нечто важное, нечто секретное, как то – «корни не отбрасывают тени… но как странно переплетаются корни вокруг осыпавшихся могил!» (А. Г. Битов).
В 1969 году умерла Мария Иосифовна Хвиливицкая.
В 1969 году американские астронавты высадились на Луну.
В 1969 году прошла премьера мультфильма «Ну, погоди!»
В 1969 году премьер-министром Израиля стала Голда Меир.
В 1969 году вышли «Уроки Армении» Андрея Битова.
В 1969 году Светлана Аллилуева была лишена гражданства СССР.
В 1969 году в Москве прошел Третий Всесоюзный съезд колхозников.
В 1969 году умер народный артист РСФСР, лауреат Сталинской премии Марк Наумович Бернес.
В 1969 году были опубликованы Тезисы ЦК КПСС к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина.
В 1969 году Ольга Шамборант окончила биофак МГУ и начала работать в Институте химии природных соединений (ныне Институт биоорганической химии РАН) под научным руководством доктора химических наук Юрия Анатольевича Овчинникова – восходящей звезды советской науки, будущего академика, кандидата в члены ЦК КПСС, Героя Социалистического Труда.
В короткой автобиографической справке помимо официальной информации Ольга Георгиевна сообщала о себе следующее: «Много болела, но хорошо училась… Первые стихи написала в шесть лет, в возрасте, который до сих пор ощущается мной как родина моего истинно личного состояния души и мироощущения… Попытки писать стихи предпринимала затем в подростковом возрасте, в юности – в связи с погружением в Цветаеву… Практически никому их не показывала и не читала. Питалась ими в одиночестве».
Может быть, по этой причине она не стала писать кандидатскую и защищаться, хотя к тому были все основания, находя делом своей жизни все-таки не биологию, а литературу.
С Андреем познакомилась во время его московских блужданий периода Высших курсов сценаристов и режиссеров.
Битов вспоминал: «Я сумел познакомиться с обеими девушками на улице, чтобы жениться на них и иметь от них детей».
По другой версии, их встреча традиционно произошла в ЦДЛ.
И наконец, еще одна версия – тут якобы сработал давний интерес автора к академической среде, к ученым мужам. Волею случая (через друзей) он оказался в компании университетских биохимиков (может быть, отсюда изначальное стремление Левушки Одоевцева стать
