Мученические стоны не прекращались, и Насмешник вошел в быстро исчезающее облако темноты.
Там он обнаружил старика нищего, в котором едва теплилась жизнь.
– Демоны! – бормотал старик. – Демоны вселились в меня!
Насмешник нахмурился. Это Гарун нашел его, а не он – Гаруна. Из другого, возможно, очень отдаленного места, бин Юсиф разговаривал с ним с помощью колдовства через этого старика. Итак, его старинный друг, оказывается, начал приобщаться к темному искусству…
Несомненно, с наилучшими намерениями. Но зная характер Гаруна…
Появление в конце улицы солдат, которые могли услышать стенания нищего, заставили Насмешника поспешить в другую сторону.
Весьма печально, думал он. Его путешествие оказалось пустой потерей времени. Наверное, следует на все плюнуть и вернуться к Непанте.
Новые посетители
Командование армиями зимой даже при небольших операциях в отдельных провинциях Кавелина ставило перед Рагнарсоном почти неразрешимые проблемы. Он форсировал Шпее с запасами провизии всего на десять дней и выбрал путь через лес Гудбрандсдал не с целью скрыть свое появление в Форбеке, а лишь потому, что там водилось много дичи, которой можно было пополнить солдатский рацион.
Через лес он проходил не торопясь, точно следуя пути, помеченному заранее Марена Димура. Солдаты, рассыпавшись по лесу, занимались охотой. Прошло два дня, прежде чем он позволил своим патрулям появиться на восточной опушке леса.
Лояльность аристократии Форбека к королеве уменьшалась по мере увеличения расстояния от Форгреберга, однако открытое сопротивление они встретили, только миновав Фариг – здесь нордмены поддерживали претендента Каптала.
Тролледингцы Черного Клыка, которым зима казалась ужасно теплой, одним ударом захватили город и замок.
Через три недели Рагнарсон, передав командование Черному Клыку, вернулся в Форгреберг.
Мало что изменилось за время его отсутствия. Был схвачен убийца, исповедовавший культ Хариша и подосланный из Хаммад-аль-Накира. Его поймали, когда он перелезал через стену замка, однако фанатик успел покончить с собой, прежде чем его сумели допросить. Трех министров бросили в темницу. Одним словом, ее величество с делами справлялась.
Он увидел ее перед сном. Королева казалась изможденной.
Глубокой ночью случилось то, чего он страстно желал и в то же время боялся. Его сон стал явью.
От неожиданного прикосновения Браги мгновенно проснулся, сел в кровати и потянулся за кинжалом. Свеча погасла.
Его груди коснулась ладонь. Ладонь женщины.
– Что?.. – пробормотал он.
– Ш-ш-ш… – едва слышно донеслось до него.
Он лег на спину.
Наступившую тишину нарушило шуршание одежды. К нему под покрывало скользнуло обнаженное тело, шею обвили нежные руки, упругие маленькие груди прижались к его широкой груди, а ко рту приникли изголодавшиеся губы…
Утром он не был до конца уверен, что все это не пригрезилось во сне. Никаких доказательств случившегося, кроме собственных ощущений, он не обнаружил. Королева держалась как обычно.
Может быть, его навещала другая дама? Может быть, это была камеристка королевы Мейгхен, которая уже давно, не скрывая своих желаний, бросала на него призывные взгляды?
Но Мейгхен была пышнотелой вессонкой с грудями размером с подушку.
Чудо повторялось из ночи в ночь, но каждый раз посетительница являлась все раньше и оставалась дольше.
В тот день когда Хаакен прислал донесение о капитуляции последних мятежников в Форбеке, Гжердрам спросил Браги:
– Что вы делаете по ночам?
Виновато глядя на юношу, маршал Кавелина ответил:
– Думаю, думаю, думаю. Не сплю. Как ты считаешь, можно ли справиться с колдовством без помощи магии?
Гжердрам отошел, пожав плечами.
Однако на каждый вопрос в конце концов приходит ответ часто радостный, а иногда и ужасающий.
Браги наконец узнал, кто его возлюбленная, но это сопровождалось страшными событиями.
Первый крик с трудом проник сквозь ураган его страсти. Однако второй вопль ворвался в сознание, вцепившись в горло ледяной рукой демона.
Крики доносились со стороны покоев королевы.
Схватив меч, он нагишом выскочил в коридор.
Часовые у покоев королевы безжизненными телами валялись на полу. С галереи на нижний этаж капала кровь.
Рагнарсон ударом ноги распахнул дверь, сорвав замок, и ворвался в помещение. Он вбежал в королевскую опочивальню как раз вовремя, чтобы успеть схватить человека, пытающегося протиснуться в окно. Браги ударил ночного гостя в висок, и тот упал без сознания.
Затем он обернулся к постели королевы. Мейгхен. А над ней, прижав кулачки ко рту, – обнаженная королева. Из горла Мейгхен торчала рукоятка кинжала.
Несмотря на ужасную ситуацию, он обвел взглядом тело, которое до этого знал лишь на ощупь. Королева залилась краской.
– Наденьте что-нибудь, – приказал Браги. Сам он, наскоро обвязавшись одеялом, склонился к Мейгхен. Никакой надежды. В спальню вошел Гжердрам в сопровождении трех гвардейцев.
– Закройте двери, – распорядился Рагнарсон. – Никого не впускать и не выпускать. А вы двое следите за этим типом. Гжердрам, скажи, пусть запрут городские ворота. Никто не смеет покинуть город без моего разрешения.
Видимо, получилось так, что Мейгхен спала в постели королевы и убийца хотел поначалу задушить ее. Но девушка оказала сопротивление, закричала, и преступник, запаниковав, использовал кинжал. Обернувшись, он увидел, что Гжердрам все еще в спальне.
– А я-то думал, что приказал тебе… – начал он, но тут же продолжил:
– Постой! Не говори никому, кто погиб. Пусть думают, что это – ее величество. Посмотрим, кто попытается извлечь выгоду. Но в то же время не стесняйтесь упоминать о том, что мы схватили убийцу.
Кивнув с мрачным видом, Гжердрам убыл.
– Вам же, – сказал Рагнарсон гвардейцам, – придется провести некоторое время в изоляции. Я не хочу, чтобы вы с кем-нибудь общались. Понимаете? Отлично. А пока охраняйте дверь. Никого не пускать! Ни одной живой души. – Обернувшись к королеве, он тихо произнес:
– Отправляйтесь обратно ко мне. Вас никто не должен видеть.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы все прекрасно понимаете. Наверняка имеется потайной ход, которым вы пользуетесь. В противном случае часовые у ваших дверей давно бы поведали всем забавную историю. Так что будьте хорошей девочкой и сматывайтесь поживее.
Убийца пришел в себя. Это был совсем молодой вессон с едва наметившейся бородкой. Запаниковавший юнец, готовый выложить все, что знает.
Но знал он очень мало. Ему не было известно, кто его завербовал, хотя туманное описание внешности своего собеседника парень дать смог.
