Приятели Павла мучились сомнениями — ведь так не бывает, правда? Ведь не бывает, чтобы один человек был запечатлен на двух нгурулов? Ведь не бывает, чтобы потерявший наездника нгурул запечатлелся с другим человеком? Ну не бывает! Парни жаждали объяснений.
Раим Добронравович был возбужден, как будто впервые совершил прыжок через пространство, его распирало торжество!
Воспитанный и тренированный зверь спасен! Его воспитанник получил единоличного полноценного партнера! Боевого зверя, а не своенравную щенулю на паях. В его, лавэ Шенола, гарнизоне здесь и сейчас творится история, достойная свитка в королевском архиве!
Ласковые шельмы! Сколько этот небывалый союз подарит ученым мужам новых идей!
Его величество был возбужден и раздражен — опять эти земляне!
Эрика злил даже не факт запечатления (хотя злил, чего уж себе-то врать?), а то, что какой-то иноземец, который ни ухом ни рылом в благородном искусстве наездничества, так небрежно и уверенно нащупал метод спасения таких вот осиротевших зверей. Ну-ну, посмотрим, как оно дальше будет у мальчишки и зверя с изломанной психикой. Одно хорошо — иномирянин политически инертен. Ни один аристократический дом не возвысится и не нарушит существующий паритет, приписав успех парня себе. Хотя… А Павел у нас что? Павел под опекой Шенола… Эрик довольно усмехнулся.
Сам же Пашка плыл на волнах неимоверного облегчения. Раш выжил!!! Каким-то двадцать пятым чувством парень знал, что, если бы зверь погиб, мучила бы его, Пашку, вечная вина. Не виноват он в гибели того болвана, это понятно. И что с того? Зверь остался один, и это следствие его, Пашкиных, решений. Сейчас, когда все позади, уж можно признаться самому себе: сглупил он знатно. И с чего взял, что наездники-деды его разом за своего примут? Потому что разок в строю рядышком постояли да мундиры одинаковые? Дурень наивный! Если бы дал себе труд хоть одной извилиной трепыхнуть — не ждал бы от насильников благородства. Чего стоило хоть как-то подготовиться! Да хоть рукавицу ту кольчужную взять, с которой первое время к Тыре приспосабливался. И не отбиваться надо было, не дипломатничать, а бить на поражение сразу. А еще лучше — доложить командиру что почем.
Момент, когда провалился в сознание Раша, Пашка и не запомнил. Он всего лишь хотел, чтобы зверь не страдал. Хотел истово. Бормотал что-то. Уговаривал. Утешал. Потом увидел Тырю, да не как обычно, а будто на табурет взгромоздился, свысока. И в то же время ясно ощущал, что стоит, как и стоял, на полу, а мелкая тычется в его бедро и требует внимания. Мелькнула мысль, что он теперь, как тетя Оля, всех нгурулов слышит, потом понял, что нет — только Раша и Тырьку. Щену он видел глазами Раша, а еще чуял неимоверную слабость зверя, его растерянность и голод. И ни тени воспоминаний о прежнем наезднике — это Пашка сообразил уже на бегу. Выкликать дежурного пастуха с кормом показалось парню неоправданно долго, надежнее было метнуться в подсобку самому. Вернулся с кулем комбикорма на плече и не задумываясь влетел с ним в клетку. Тут случился конфуз — нгурул не лошадь, чтоб из торбы есть, у него бивень. А Раш — не мадемуазель Тыря, приученная с человеками общаться, убрав оружие. Пришлось Пашке воспользоваться кормушкой, а так хотелось покормить зверика с рук. Эх!
— Все, Павел, заканчивай, — приказал лавэ Шенол самым что ни на есть уставным манером и пояснил: — Свап устал уже давить стаю, чтобы остальные звери не взволновались и не подняли своих наездников. Уходим. — И уже на крыльце вивария приказал Овану и Косте помалкивать. Да, чудо, но не нужно остальным о том чуде знать раньше времени. Начальство разберется и объяснит. Когда время придет. А досужие домыслы плодить не стоит. И к Павлу с расспросами подступать не нужно. Да и не получится.
— Наездник Павел Мартун, извольте доложить свои соображения о произошедшем. Следуйте за мной. — И лавэ демонстративно развернулся в сторону караулки. Ольга тихо вздохнула. У господина попечителя свой кабинет имеется, и у его венценосного гостя тоже, а бла-ародия в их с Пашкой доме только что не ночуют. От них даже не запрешься — ходоки, чтоб их приподняло и назад не опустило суток несколько. У Ольги после длинного дня, возни с мундиром и недавних волнений ноги подкашиваются и глаза слипаются. И не пошлешь — о новых обстоятельствах действительно очень нужно переговорить. Придется всех поить драгоценным чаем, благо господа маги кипяток могут организовать без проблем. Раим уже проделывал такое — чай господа маги очень уважали. Сахару на них не напасешься.
К счастью Ольги, разговор вышел не таким уж долгим, но содержательным.
Главное — для Ольги главное — Тыре ничего не угрожает со стороны Раша. Она и сама слышала: Раш не связывал щену и гибель прежнего наездника. В настоящем у него есть наездник, и это Павел. Раим уверял, что новое запечатление затерло прежнюю связь.
— Ольга, ты опять очеловечиваешь нгурулов, — с мягкой улыбкой отмел лавэ смешные страхи помощницы. — Они очень умные, я согласен, дорогая. Но они не люди. Успокойся. Нгурулы умны и эмоциональны, но просты и прямодушны, а ты чуть ли не долгосрочное планирование мести им приписываешь. Вот посмотришь, через день твоя Тыря будет вить из Раша веревки и гоняться за его хвостом.
— Павел, как ты себя чувствуешь? — неожиданно вмешался Эрик.
Пашка, все еще пребывающий в эйфории, даже отреагировал не сразу. Потом ответил как-то расслабленно:
— Хорошо чувствую.
Раим чутко уловил тайный посыл венценосного друга и перехватил инициативу:
— Достаточно хорошо, чтобы уже завтра закрыть вопрос с поединком? — И жестом пресек попытку Ольги вмешаться. Пашка чуть растерянно кивнул, потом встал и отчеканил:
— Так точно!
Дальнейшее обсуждение много времени не заняло. Расстроенная Ольга не заметила, как Раим Заботович оделил ее небольшим импульсом успокоительного заклинания, а потому спала крепко и спокойно.
Глава 27
Ваш выход, господа иномиряне
— Теть Оль, как будем шоу делать? — ранним утром спрашивал Пашка хмурую тетушку. Они уже приняли обоз с кормами и устроились в клетке Раша. Проспавший все самое интересное дежурный пастух замер в проходе и тупо пялился на небывалое: двое ненормальных новичков (все знают, что они иномиряне) совершенно вольготно чувствовали себя в вольере безумного нгурула, а сам безумец (или уже не безумец?) энергично трусил повдоль решеток игривым аллюром. Рядом с ним гарцевала довольная нгурулочка. Пашка решил, что Рашу не помешает утренняя разминка перед завтраком, ведь бедолага почти четверо суток пролежал без движения. Вольер был явно маловат, чай, не арена цирка, но на разок сойдет. На самом деле Пашке просто хотелось убедиться, что вчерашний его контакт с боевым нгурулом все еще в силе, и Раш с удовольствием это подтверждал.
— Шоу? — переспросила Ольга рассеянно.
— Ну, бой этот. Как думаешь, мне их на раз уделать или повалять маненько для зрелищности?
Ольга глянула на парня очень серьезно, почти сурово.
