это требует… очень много темной магии, — негромко произнесла я. Проглотив вопрос: «Тебе это не навредит?»
— Она у меня есть.
— Я знаю, но…
— Это единственный шанс решить нашу общую проблему, — холодно произнес Валентайн. — Если, конечно, ты не надумала пустить меня в свое сознание для приватного разговора с Ленор.
«И ее устранения», — дополнила я мысленно. Вслух говорить не стала, конечно, но оно и не требовалось. В том, что Валентайн может уничтожить Ленор, оставив меня одну, я в принципе не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что не смогу с этим жить и не смогу жить с тем, что он это сделал. Нашим отношениям — если у них еще есть шанс — придет конец. Полный, безоговорочный.
— Я хочу присутствовать, — сказала, наконец, я.
— Это исключено, Лена.
— Это касается меня напрямую. Меня и того, что со мной происходит.
— Это опасный ритуал, ради которого мне пришлось делать официальный запрос. — Валентайн подался назад, но руки так и не расцепил, и у меня возникло ощущение, что ему так же кошмарно, невыносимо неловко из-за всего этого, как и мне. Такое допущение на миг отозвалось в сердце разбитой там хрупкой нежностью, надеждой, желанием потянуться к нему, разрушить выстроенную между нами стену, но я удержалась.
Нам нужно решить вопрос с Ленор и только потом разбираться в наших отношениях, я в этом уверена. К тому же, время позволит мне немного остыть и говорить уже не на эмоциях. По крайней мере, не на таких, как сейчас.
— Какой запрос? Куда? — поинтересовалась я.
— В Ведомство по магическим расследованиям. Официально я инициировал это, потому что дело Хитара собираются закрыть со дня на день. Я сказал, что мне нужно быть уверенным, что мы ничего не упускаем.
— Его собираются закрыть?! — я даже невольно приподнялась, опираясь на подлокотники.
— Да. Они изучили все, все обстоятельства. Имена твоих родителей восстановлены, все вопросы с наследством и патентом решены в вашу с Максом пользу…
— Не все, Валентайн, — я покачала головой. — Они точно не все обстоятельства изучили. Потому что на теле Хитара была метка Иеххарга.
— Метка? — Валентайн снова нахмурился, его взгляд стал цепким. — Ни в одном отчете она не фигурировала.
— Что ж, тогда еще веселее, — я пожала плечами. — Значит, кто-то хотел, чтобы она не фигурировала, и мы имеем дело…
Вот тут я осеклась. С чем мы на самом деле имеем дело, я не представляла, в конце концов, я не детектив и даже не особо увлекалась ими в нашем мире. Вот Соня да, она любила такое и почитать, и посмотреть. Она бы сейчас сходу с десяток гипотез выдвинула, мне же в голову пришло только одно: кто-то очень не хотел, чтобы про эту метку узнали, и этот кто-то сделал так, чтобы о ней не узнали.
— Ты уверена, Лена? Когда ты ее видела?
— Когда ворвалась полиция… — Я вздохнула, махнула рукой, не желая продолжать шуточки про наш мир. — В общем, когда вы все вломились в тот подвал, и Хитару не повезло. Он упал лицом вниз, и я видела метку между его лопаток. Все как по учебнику.
С этой метки, можно сказать, началось наше знакомство с Валентайном. Хотя, конечно же, оно началось на балу, но один из самых запоминающихся моментов нашего общения был связан с ней. Тот самый, когда он приказал мне раздеться. Миленько было.
Меня слегка передернуло от воспоминаний, и я поежилась.
Зато хорошо запомнила, что это такое. Метка для сокрытия темной магии в любых ее проявлениях. Наносится на уровне сердца, между лопаток или на груди, для этого требуется человеческая жертва. Сам себе маг эту метку нанести не может, так что Хитару явно помогли. А вот кто — интересный вопрос. Равно как и интересный вопрос, какое этот кто-то имеет влияние, если смог это скрыть в процессе расследования.
Валентайн, судя по всему, думал о том же, потому что губы его сошлись в тонкую линию. Крылья носа дрогнули, выдавая его ярость и напряжение, я же вновь подумала о том, как хорошо я его изучила. Ленор было без разницы, а я все это помнила. Но Валентайну было без разницы, что перед ним Ленор, а не я.
Усилием воли выдернув себя из этого, я постучала пальцами по столу.
— Мне точно не позволят присутствовать при твоем разговоре с Эвиль?
— При моем разговоре с Эвиль не будет присутствовать никто. Я его проведу в Темных землях. Это ритуал полного погружения в Загранье, такое вряд ли кого-то порадует в Даррании.
— Я не… ты уверен, что это безопасно? — все-таки сорвалось с моих губ.
— Для кого?
— Для тебя!
— Ты за меня волнуешься, Лена?
Примерно то же самое у меня сегодня спросил Люциан, вот только в случае с Валентайном огрызнуться не хотелось. Я устала огрызаться. Устала быть одна против всех. Несмотря на все, я устала от того, что произошло, и устала от состояния нашей войны.
— Не должна? — осведомилась я.
Он смотрел на меня так долго, так внимательно, в самое сердце, что я разрывалась между острым желанием сбежать и попросить его так не делать. В конце концов, победило первое.
— Мне нужно на завтрак и на занятия, — сказала я. — Будь осторожен.
Что я еще могла сказать?
Направляясь к двери, я будто увязала в песке, мне отчаянно, невыносимо, безумно хотелось развернуться, хотелось отменить все, что произошло. Отменить я не могла, забыть, увы, тоже, поэтому просто шла к двери, искренне надеясь, что он скажет хоть что-нибудь. А лучше, чтобы ничего не говорил. Вот такая я противоречивая натура.
— Лена.
Я замерла.
— Я снова чувствую тебя. Поэтому я спросил про Драгона.
Сердце пропустило удар.
— Мне приятно, что ты обо мне волнуешься. Мне безумно… — Валентайн на мгновение замолчал, а я вцепилась в ручку сумки, чтобы не обернуться. — Мне невыносимо плохо без тебя. И еще более невыносимо знать, что я сам все разрушил. Я искренне надеюсь, что ты дашь мне возможность все исправить. Когда будешь готова.
Я молчала. Кусала губы и молчала, потому что мне столько всего хотелось ему сказать! О том, что прошло чуть больше суток с момента моего возвращения, а мне кажется, что целая вечность.
