мексиканские лепешки с начинкой. Это запах острого соуса я почувствовала на улице. Тетя Кристина готовила вкуснейшие энчилада. Все уставились на меня.
— Садись поешь, — пригласила тетя Кристина. — Ты, наверно, помираешь с голоду. Целый день на такой жаре.
Я без слов села на свободный стул. Интересно, они и до моего прихода ели молча или дружно закрыли рты при моем появлении? Несомненно, все думали о дяде Стиве. Они еще только вникали в суть произошедшего, но мои мысли были сосредоточены на продаже ранчо.
Инспектора не встревожили непродуктивные яйца. В этом смысле диверсия дяди Стива сработала в мою пользу, предоставив оправдание, которое не могло даже прийти мне в голову. Наличие яиц в инкубаторе убедило проверяющего, что птицы несутся, а отсутствие нескольких десятков мало что значит в общей картине.
Мне было любопытно, что покажут анализы, которые инспектор взял у птиц с признаками заболевания. Обнаружится ли яд для грызунов в крови страусов? Если да, то Джо Джаред, скорее всего, решит, что я беспечно отношусь к хранению зерна в амбаре. Ну и что с того? Если он сочтет это незначительной проблемой, то сделка состоится.
— Как там в тюрьме?
— Паркер, замолчи! — прикрикнула тетя на свою вторую дочь.
Так вот почему все разом примолкли — за столом кипело любопытство, я видела это на лицах сестер. Даже у мамы и тети на языке явно крутились вопросы, которые они не решались задать.
— Там тихо, — сказала я, откусывая лепешку.
— Тебе придется вернуться туда? — спросила Габби.
— Не знаю, — честно ответила я. — Надеюсь, что нет. На следующей неделе я расскажу судье, как все было, и он примет решение. — Я не знала, что можно, а чего нельзя говорить сестренкам о дяде Стиве.
— Отстаньте от нее, девочки, — строго велела тетя.
Мои кузины вернулись к еде, но время от времени украдкой поглядывали на меня.
Моя кожа чесалась от высохшего пота, одежда задубела от грязи, и, без сомнения, от меня отвратительно воняло. Мне хотелось только принять душ и остаться одной. Я умяла лепешку и, извинившись, встала из-за стола, провожаемая взглядами сотрапезников.
Я не могла выбросить из головы, как та птица смотрела на меня, когда мы с Мэттом копали могилы, словно знала, что и ее смерть скоро придет. Даже когда я вымылась и расчесала спутанные волосы, этот образ так и стоял перед глазами. Я не хотела, чтобы все страусы умерли.
Завернутая в полотенце, я прошлепала по коридору к своей комнате. Там меня ждала мама, утонув в угловом кресле и глядя в окно справа. Лампа у кровати горела, и ее свет отражался в оконном стекле. Мама не услышала, как я вошла, и я исподтишка рассматривала ее. Губы плотно сжаты, взгляд устремлен куда-то вдаль. Заметно, что в молодости она была красива, но возраст не только прорезал ей лицо морщинами, а погнал ее по течению жизни, сделал неприкаянной. Интересно, о чем она думает.
Она увидела меня в стекле и оживилась.
— Таллула. — Оторвавшись от окна, мама схватила бутылку «Джеймсона», стоявшую между двумя стаканами на ковре. — Давай тяпнем.
— Мама, я устала. С ног валюсь. — Я влезла в ночную рубашку и сбросила полотенце.
Она не обратила внимания на мой отказ, налила два стакана виски и поставила бутылку на подоконник, нарушив цепочку из камней, которую я так тщательно составляла от самого светлого к самому темному. Несколько штук упали на пол, и я кинулась поднимать их.
— Черт подери, мама! — воскликнула я, отодвигая бутылку и снова раскладывая камни по порядку. В самый конец я положила черный обсидиан, но от усталости не смогла правильно выстроить всю линию. Ничего, это может подождать. Оставшуюся кучку я высыпала на комод.
— Ты слишком чувствительна, девочка моя. — Мама сгорбилась в кресле.
— Я не твоя девочка, — огрызнулась я.
— Как бы не так. — Она сунула мне в руку стакан с виски, чокнулась со мной своим и залпом осушила его.
Потом, пошатываясь, нагнулась за бутылкой и налила себе еще. Только повернувшись ко мне, чтобы добавить виски и в мой стакан, она заметила, что я не сделала ни глотка.
— В чем дело?
— Я не хочу пить. — Я пихнула стакан ей в руки, и она с трудом удержала два напитка и бутылку. — Мне надо поспать. — Я подняла с пола полотенце и повесила его на дверную ручку.
— Но я собираюсь рассказать тебе о теории стакана виски, — настаивала мама, а если ты не выпьешь, то ничего не получится. — Она снова протянула мне стакан.
Я его не взяла, и мама понизила голос до шепота:
— Знаю, ты страдаешь. И я плохая мать, но если я и могу дать тебе совет, то вот он: выбрось все из головы и живи дальше. — Она еще приблизила ко мне стеклянную емкость. — Возьми, пожалуйста.
Я закатила глаза, показывая, что она меня бесит, но взяла стакан и села на край кровати.
С довольной улыбкой мама расположилась на стуле напротив меня, достала из кармана сигареты и вынула одну из пачки.
— Здесь нельзя курить.
— Я здесь курила еще до твоего рождения, — ответила она.
— Это не твоя комната. Говори, что хотела, и уходи. Я смертельно устала.
— Ладно. — Она со вздохом убрала сигарету и покрутила стакан так, чтобы виски расплескался по стенкам внутри. — Короче, понимаешь, жизнь иногда кажется сумасшедшей, верно?
Я с раздражением и нетерпением смотрела на нее.
— Верно, — продолжала она, нарочито наклонившись. — Но если сконцентрироваться только на одном предмете, скажем на стакане с виски, — она подняла свой, — ты обнаружишь единственное, что необходимо, чтобы преодолеть все превратности судьбы.
— И что же это?
— Доверие.
— Доверие к виски? Господи, мама.
— Погоди, дай мне объяснить, — сказала она заплетающимся языком, так что последнее слово прозвучало как «обесить». — Смотри. Представь, что ты инопланетянка и тебе нужно узнать как можно больше о роде человеческом и о планете Земля, а единственный способ сделать это — стакан виски. Начни с самого стакана. Откуда он взялся? Из чего сделан? Как сделан? Сколько человек понадобилось, чтобы изготовить его к данному времени и доставить в данное место, и зачем они вообще этим занимаются? Что значит — иметь работу? А потом спроси себя: почему я использую стеклянный стакан, а не пластиковый? Конкретно этот я нашла в серванте в доме в пустыне. Как был построен дом? Какие животные живут в пустыне? Почему там так адски жарко? Понимаешь, к чему я клоню?
Мама произносила все это с большим выражением, и я не перебивала ее.
— Теперь виски. Как он
