Злоба колыхнулась в груди. Она была даже сильнее, чем злость на Раула. Я преодолела расстояние до профессора и что есть сил ударила того в живот. Но рука прошла сквозь него и попала по стене. Я прошипела и отпрянула.
Когда боль утихла, я сказала:
— Бесплодный образ. Ну, конечно же. Вы же трус, как такое можно забыть.
— Не рискуй, — с улыбкой ответил тот. — Я ведь учил тебя этому.
— Я забыла про ваши правила сразу же, как поняла, что вы убийца! Это из-за вас я убила короля росов! Вы в этом виноваты, а не я!
Профессор выслушал молча. Когда моя тирада закончилась, он ухмыльнулся. Его пурпурные глаза выражали превосходство и радость. Казалось, тот был горд тем, что сделал это.
— Это лишь начало, Амели, — наконец, произнес он. — Лишь начало чего-то нового. Когда я создавал тебя, то даже не подозревал, что ты можешь такое. На расстоянии убить человека. Это феноменально, моя девочка.
Я покачала головой.
— Это уродство.
— Нет, — не согласился тот. — Это прекрасно. Разве нет?
Он не дал мне ответить.
— В тот день в Академии я собирался испробовать твою силу. Но у меня были несколько иные планы на тебя. Я хотел перевести на свой факультет, чтобы ты могла не только травить человеческое тело, но и разум. Но сначала собирался опробовать наши силы в совокупности.
Я снова покачала головой. Сейчас потихоньку начали приходить воспоминания того дня. Помню, парня, с которым рассталась. Вспоминаю профессора, что учил меня держать себя в руках, наш спор, а потом пустота.
— И знаешь, что вышло, — профессор состроил такое лицо, словно бы он смотрел на произведение искусства и не мог сдержать слов от нахлынувших на него чувств. — Я смог пропустить твою силу через многие километры. Опутать тело роса и заставить его умереть. Это прекрасно. Ты разве не понимаешь, что это просто восхитительно.
— Это отвратительно.
У меня даже слезы навернулись на глаза от осознания, какая во мне сила. Я не верила до конца, что сделала это, но, оказывается, все-таки это моя вина.
Что же я теперь скажу Солу?
— Ты просто еще не понимаешь, Амели. — Потом он добавил. — Никогда не понимала. Даже, будучи маленькой, ты боялась силы и сторонилась ее, словно бы это было проклятье. Я все силы положил на то, чтобы привить тебе уверенность, что ты можешь ее удержать.
Я вскинула голову и посмотрела мужчине в лицо.
— Что? Что это значит?
Профессор опустил руку куда-то в складки плаща.
Меня вдруг охватила дрожь. Хотелось убежать куда-то подальше, но не могла, потому что камера удерживала меня в неволе.
— Ты носила мое кольцо, Амели, — ответил он. — Позволяла лезть в свои мысли. И даже не подозревала, что мастер иллюзий мог опутать твой разум.
— Нет, это ложь!
— Правда. И ты все поймешь, когда вернется Амелин. Это еще не конец, моя девочка. Самое интересное ждет нас впереди. У меня на тебя большие планы.
Я окончательно перестала понимать, что происходит.
Недалеко от камеры послышались тяжелые шаги и рычание. Кто-то спускался ко мне.
— Пора освободить тебя, Амелин.
Мужчина высвободил и складок балахона руку и вытянул перед собой простое ремесленное зеркало.
Мне хватило всего секунды, чтобы увидеть зеркало и понять, что в нем моя погибель. Мое тело словно сковали ледяными иглами. Сознание обострилось, словно неожиданно заглянула вглубь своих мыслей и увидела разом все воспоминания. Даже те, что родом из далекого детства.
«…-Посмотри! Что ты видишь в зеркале?!
— Это чудовище!»
Ужас охватил душу, но тело больше не подчинялось моей воле.
А сила, что лишь царапалась внутри… проснулась. Голодный зверь, которого не кормили годами, потянулся и облизнул острые клыки.
Мое сознание затопило желание показать профессору, на что я способна.
— Они хотели надругаться над тобой, Амели, — произнес профессор. — Покажи им, какую ошибку они допустили.
Тело теперь охватил огонь, который распылялся внутри. Казалось, еще немного и здание охватит пламя. Я чувствовала, как зверь тянется к тем, кто идет к решетке. Как клыки его блестят, словно наточенные кинжалы.
Но это не зверь… Нет… Это было что-то другое…
Гораздо хуже.
Затуманенным взглядом я посмотрела за пределы решетки и увидела Ола. Тот спустился к камерам и, рыча что-то под нос, смотрел на замок двери. Раул шел следом. Но тот не пытался остановить роса. Он держал в руках меч, словно отбивался от кого-то. И этим кем-то был Соламар.
Зеленоглазый делал выпады и пытался задеть Раула. За его спиной я успела увидеть и близнецов. Те пришли, чтобы спасти, но лишь погибнут, потому что проснулась Амелин.
Ол, кажется, даже не замечал, что за его спиной идет бой. Он прихрамывал на одну ногу и пытался отпереть решетку, но ключ никак не хотел поворачиваться в замке.
Соламар снова сделал выпад и посмотрел на меня. Его лицо вытянулось, а руки опустились, словно тот разом забыл о противнике.
Раул тоже мельком оглянулся и замер. Их взгляды переходили то на меня, то на профессора. Видимо, они тоже его видели. И не могли понять, как тот очутился внутри.
Профессор расхохотался громким жутким смехом.
— Амелин, — произнес он с торжественностью. — Вот твоя первая цель. Убей их!
Ол, наконец, обратил внимание, что я не одна к клетке. Когда его взгляд остановился на мне, я заметила ужас в глазах роса.
— Ее имя смерть, — четко и торжественно произнес он.
Тело словно пронзило молнией. Я почувствовала, как его слова эхом разбегаются в моем сознании, пробуждая спящую силу. Она ужасна. Она отвратительна. Самая ужасная сила, что есть на свете.
— Она есть война!
Его слова словно заклинание лишало воли и заставляло кровь кипеть. Я почувствовала невыносимую головную боль. А слух резало жужжание, словно я стояла посреди огромного улья.
Я помнила, что сделала это уже однажды.
— Но все зовут ее… чума!
Сила внутри высвободилась. Я широко распахнула глаза, не в силах сдержать рвущуюся наружу заразу. Она невидимыми пальцами вцепилась в тех, кто был в комнате.
Вокруг меня образовалось черное марево, словно я была источником пожара. Но нет — это была чума.
Я несла болезни. Убила всю свою семью. Уничтожила деревню, заразив всех жителей. Моя сила — гнойная рана, которую профессор сорвал, позволив ей вытечь наружу.
Решетка, возле которой все еще стоял Ол, покрылась оранжевым наростом. Он разъедал металл. Великая его болезнь — ржавчина, мгновенно проникла внутрь, и через несколько секунд железная решетка рассыпалась, как труха.
