выбила опору. Основная балка угрожающе затрещала. Лиза вскрикнула. Тигр был как раз под камнем!
В жутком страхе троллик ринулся вперёд, но почувствовал, как его поймали за плечи. Златогон удерживал и его, и каменную глыбу.
– Не так резко, тихонько, – сказал он для обоих мальчишек. Тигрис змейкой проскользнул в опасную щель, настала очередь Ганса.
– Я держу, – заверил ангел и подтолкнул нижнего ученика к арке.
Казалось, юркий тощий Ганс не мог зацепиться там, где благополучно прошёл Тишка. Но он снова зацепил предательскую верёвку, споткнулся и схватился за балку. Вся конструкция со скрипом поехала в сторону. Здоровенный кусок железной руды вырвался из плена и рухнул на Ганса.
При поддержке двух ангелов троллик удачно отделался, проскочив на волосок от страшного камня. Но та самая нога, которая за всё своевольно цеплялась, пострадала. Камень содрал на ней кожу от колена до пятки и здорово треснул по щиколотке. Ганс успел увернуться, но и нога подвернулась, уходя от удара.
Вскрикнув, Ганс грохнулся на земляной пол и остался сидеть, держась за ногу. За ним выросла новая стена, ход засыпало. Златогон, естественно, спокойно прошёл сквозь завал, отряхивая мантию.
Ганс тихо скулил, морщась не от боли, а от сознания собственной никчёмности. Друзья снова беспокоились за него. Тигр утешал, Лиза перевязала ногу выстиранной полотняной салфеткой, в которую раньше была завёрнута головка сыра. Даже Шу не высказал никакого упрёка, мол, надо смотреть, куда лезешь, и всё такое.
Царапина – ерунда, хотя из неё лилась кровь. Повязка быстро помогла. Но Ганс почти не мог ступать на ногу – куда с такой ногой подниматься по лестнице?
– Приехали, – вздохнул Тигр. – Ход наверх – вот он, но мы останемся. Радуйтесь! Всё получилось, как вы хотели! – он имел в виду наставников, но получалось, будто обращался к шулеру и Лизе.
– Мы? – ужаснулся Ганс. – Ты из-за меня… – троллик хлюпал носом и на все уговоры только мотал головой.
– Как мы их заберём отсюда? – спросила Лиза опытного проводника.
– Поднимутся потихоньку. Здесь они в большей безопасности, чем наверху. Пусть сидят. Выбирайся, посмотри, где мы, не забудь переодеться и зови меня.
– Не волнуйтесь, мальчики, – как можно убедительнее попросила друзей Лиза. – Мы вернёмся.
– Удачи вам! – грустно пожелал Тигр.
Ангелу меньше всего хотелось пропустить главную битву и прятаться под землёй. Но Тишка уже понял: даже когда все уйдут, они с Гансом не перенесутся на поверхность, чтобы незримо помогать Лизе. Учитель не шутит. Задание младшего ангела сейчас – присматривать за Гансом и удержать его подальше от места битвы. Почему – Тишка не понимал. Но чувствовал: недоброе происшествие – не случайность.
* * *
Только Лиза поднялась достаточно высоко по шахте, старший ангел дёрнул напарника за руку и втащил обратно сквозь завал. Златогон искал тихое местечко, чтобы задать важный вопрос.
– Отпусти, псих! – вырвался Алоиз. – Ты соображаешь? Я еле успел сбросить шкуру!
– Я соображаю, – твёрдо ответил верхний наставник. – А что ты собираешься делать?
– В смысле? Мы идём в Мёртвый сад, разве нет?
– А дальше? – в голосе Златогона звенел металл, словно он успел переплавить рудничную пыль в своём горле.
Напарник поморщился:
– Дан, говори нормально. Я не понимаю.
– Всё ты понимаешь, Алик, – Златогон отвернулся и смотрел на завал. – Я знаю о твоём спецзадании.
– Что? – Алоиз высказал не удивление, а холодный вопрос – что именно бывший друг знает?
– Знаю, что ты получил приказ. Что должен помешать Лизе дойти до конца.
Любимчик Лизы не отрицал своих чёрных замыслов.
– Как узнал? – равнодушно спросил он.
– У меня свои источники, – Златогон обернулся и смотрел в глаза чёрту. – Но и без чужих подсказок я догадываюсь, что тебе грозит за провал.
– Тогда великодушно не мешай мне, – бледно усмехнулся Алоиз. – А вообще, интересно… выбирая, кого спасать, ты мог бы хоть в одном, самом фантастическом раскладе предпочесть меня?
– Да. В единственном случае, – ни секунды не размышлял Златогон. – Подсказать условия?
Старший чёрт притушил блеск глаз, мерцающих, как осколки обсидиана.
– Сам знаю. Мы это уже проходили. Я имел в виду выбор хотя бы на троих.
Ангел развёл крыльями:
– А другой душой, кроме своей, я не вправе пожертвовать. Только защищать всех, кого смогу.
– Всех не сможешь.
– Кого смогу! – упрямо повторил Златогон.
Алоиз хотел бы возразить, что старший ангел защищает вовсе не тех, кого проще и приятнее защитить, а кого навязывают его служебные приоритеты.
«Выше всех интересов – людишки, из них первые – дети. Так что Лизка у нас королева бала! Потом надо заботиться о своих щенках и в последнюю очередь… Ладно, в последнюю очередь ты подумаешь о себе, но держать друга детства на предпоследнем месте после всего мира, тоже мне, велика честь! Всё у вас так наверху. Так вы понимаете любовь и дружбу!..»
Этот горький монолог старший чёрт произносил молча. Златогон не слышал его мысли.
* * *
За стеной завала Гансик жаловался другу на свою слабость.
– Ты не понимаешь, я ведь нарочно! Я хотел убить тебя! Только это был не я…
– Конечно, не ты, – утешал Тигрис. – Тебя заставили.
– Но тебя же не могли так заставить! – всхлипывал троллик. – Я чудовище! Лучше бы меня совсем завалило!
– Не мели чушь! Ты нам нужен живым!
– Зачем я кому-то нужен? – Ганс размазывал слёзы. – Мало ли что я слышал, я сам поддался!
– Но ты боролся?
– Угу, – безнадёжно кивнул приятель.
– Это уже хорошо!
– Что хорошего?
– Что не сдался без боя! Погоди, – сообразил Тигрис. – Я так думаю, это Гравел наслал на тебя чары?
– Кто ж ещё!
– Гансик… ты не понимаешь! – просиял друг. – Во всём есть плюсы!
– Конечно, я тебя всё-таки не убил.
– Ты не смог бы, – отмёл это замечание Тигрис. – Со мной рядом наставник. Но подумай своей ушастой башкой, почему ты слышал приказ чародея?
– Потому что я очень плохой, – срывающимся голосом пробормотал троллик.
– Не поэтому! Он имеет власть над чистыми душами! Над проклятыми детьми! Ты больше не нижний!
– Как же? – оторопел Ганс. – А кто я?
– Ноль-ноль. И можешь идти вверх, если хочешь!
– Я хочу, – обречённо вздохнул Ганс. – Но…
– Перестань! – крепко двинул его локтем Тишка. – Нет у тебя к этому никаких препятствий! Думаешь, не знаю, отчего у тебя голова болела?
– Больше не болит, – шёпотом сказал Гансик.
– То-то же! Зато получил копыто, как у минус третьего!
Тигрис звонко смеялся. Его друг тоже невольно хихикнул, давясь слезами. Вскоре Лиза позвала своего Шу, и Алоиз полез наверх. Ганс забыл о своих горестях и беспокоился сейчас только о Лизе. Тишка тоже очень волновался, но верил, что
