Лиерра взлетела над полем боя, превратившись в легкую и удобную цель.
— Туда! — крикнула ведьма Дайруту. — Убей Айриэллу, пока не поздно!
После этого какой-то расторопный кочевник все-таки умудрился попасть в нее стрелой, и Лиерра рухнула вниз. К ней бросился бившийся неподалеку Мартус Рамен, открывая спину, и его прикрыл Дивиан.
Дайрут вонзил меч в очередного противника и бросился туда, куда указала ведьма. Из рыхлой земли на его пути высунулась чья-то рука — то ли присыпанного живого, то ли поднятого трупа.
Дайрут не успел убрать ногу, резким взмахом меча он отсек кисть и побежал дальше, пытаясь стряхнуть ее с лодыжки.
Гул тем временем нарастал, он становился все громче и страшнее, а потом внезапно раздался грохот. Этот звук сбивал с ног, колотил по голове не хуже молотобойца и создавал впечатление, что все вокруг переворачивается и рушится.
Дайрут заорал, споткнулся, кувыркнулся через голову, выставив перед собой руки с клинками, и неожиданно даже для себя, почти не потеряв скорости, продолжил бег между стонущими, вопящими, сражающимися людьми, разобрать принадлежность которых уже не мог.
Он рубил тех, кто пытался задержать его, и не обращал внимания на остальных, пока не увидел прямо в нескольких шагах Айриэллу.
Девушка стояла на небольшом холме, совершенно не тронутом катастрофой или ею созданном. Вокруг клубилась пыль, поднимаясь в небо и застилая солнце, умирали люди и жалобно ржали кони.
Вокруг происходило то, что Дайруту казалось обещанной последней битвой, а она спокойно стояла, сжимая в руке окровавленный клинок.
Подняв мечи, он крикнул:
— Я иду к тебе!
И она ответила почти сварливым тоном:
— Долго же ты шел.
Потом они скрестили клинки, и все вокруг перестало существовать — громадная скала, прилетевшая непонятно откуда, придавила полтора десятка воинов, но ни он, ни она даже этого не заметили.
Дайрут был опытнее и сильнее, несмотря на то, что Айриэлла носила черные наручи. Он превосходил ее настолько, что даже артефакт не давал девушке преимущества, хотя и помогал держаться.
Он мог поразить ее уже дважды, но рука не поднималась.
Каждый раз Дайрут отводил клинок так, чтобы тот скользнул по мифрильному доспеху.
Она видела это — опыта уже хватало, чтобы понять, что противник играет.
— Ты не сможешь убить меня! — крикнула девушка. — На мне наручи!
— Тогда возьму в плен, — расхохотался Дайрут и финтом вынудил ее развернуться, после чего ударом кулака бросил девушку на землю.
Однако воспользоваться преимуществом не успел — ловкая и гибкая, Айриэлла откатилась чуть в сторону, потеряв щит, но не бросив меч, и вскочила на ноги.
— Ты предал наш мир! — крикнула она и как-то по-детски беспомощно добавила: — Как ты мог?
— Твои покровители обманули тебя! — ответил Дайрут. — Тобой правит дьявол!
Облака пыли делали утро похожим на ночь, земля под ногами то и дело вздрагивала, то и дело раздавался треск, рядом с местом схватки двух предводителей открылся зияющий провал.
Без щита Айриэлла стала более осторожной, однако в какой-то момент будто нарочно раскрылась, и Дайрут с силой ткнул мечом в слегка погнутую мифрильную пластину, а затем крутанул рукоятью, загоняя лезвие в открывшуюся щель.
— На мне наручи, — сообщила девушка, придвинувшись вплотную, насаживаясь на клинок. — Я бессмертна.
В левой руке она держала тонкий, как спица, и острый стилет, вытащенный из ножен на поясе. Дайрут с двумя длинными клинками, один из которых плотно сидел в Айриэлле, был беспомощен — он не успел бы ничего сделать, после любого движения девушка проделала бы в его теле новую дырку, и кольчуга не могла защитить от этого.
Но бывшая королева Дораса чего-то ждала.
Они замерли в неустойчивом равновесии — Дайрут знал, что наручи не спасают от боли, но к ней в какой-то момент привыкаешь.
Айриэлла была прекрасна, как рассвет: узкие брови, алые губы, рыжие волосы, яркие, словно нет ни пыли, ни грязи, ни крови, ни пота. От девушки пахло чистотой и… смертью, хотя до сего дня он не мог представить, каков ее аромат.
Дайрут не удержался и дотронулся своими губами до ее губ, ожидая в ответ удара в сердце.
Однако прошло мгновение, другое, а затем королева Дораса просто оттолкнула его, сползая с клинка.
Теперь Дайрут лежал перед ней — потрясенный и ошарашенный, словно рыба, выкинутая на сушу. А она стояла над ним в сером мареве пыли, как богиня, сошедшая на землю, богиня грозная, но нерешительная.
Неожиданно — в точности, как тогда, когда отец убивал себя, — марево рассеялось на мгновение, и луч солнца упал на них.
Стоящая Айриэлла и полулежащий Дайрут Верде.
Он мог пнуть ее под колено, откатиться в сторону, затем вскочить и продолжить поединок, мог поднять клинок и отбить последний удар — несколько вариантов промелькнули у него в голове.
Смерть отнюдь не казалась неизбежной, но все это было глупо и бесполезно.
Дайрут не знал, что он может сделать для того, чтобы все исправить, и ему неожиданно стало ясно, что все бессмысленно, смешно и нелепо и в то же время совершенно правильно, логично и точно.
И когда полуторный меч-бастард пошел вниз, отражая лучи глядевшего на них солнца, он выпустил из рук клинки и выставил кристальные ладони, словно приглашая смерть и одновременно пытаясь от нее защититься.
Лезвие вошло в рубиновую плоть, и она с мягким, почти неслышимым в общем хаосе звуков звоном разлетелась на тысячи драгоценных осколков. А затем острие пронзило кольчужный воротник, вминая кольца в плоть, и воткнулось в горло Дайрута.
В этот момент он смотрел на Айриэллу, на ее лицо, на огненную гриву, в непонимающие и словно испуганные глаза.
И еще он улыбался.
Улыбался так, как никогда не делал этого, пока был Дайрутом Верде.
У него просто ни разу не было возможности или необходимости улыбаться так — просто, по-человечески, добро и спокойно, уверенно и в то же время немного удивленно.
И даже смерть не стерла этой улыбки с его лица.
* * *
Лиерра точно знала, что легионы демонов уже принялись за свою работу, убивая и разрушая мир. Она чувствовала, что от места, где произошло столкновение мира с той дрянью, что прилетела неведомо откуда, покатились черные волны.
Она не была уверена в том, что Айриэлла находится под влиянием Хаоса, но, начав действовать, не могла просто так остановиться, да и времени для остановок не было.
Дайрут должен справиться, в этом единственная надежда.
Правда, скорее всего, они уже опоздали.
