На данный момент Ле-Гуэн чувствовал лишь нарастающее давление сверху, но и это становилось все труднее выдерживать. Как хороший шеф, все свои неприятности с начальством он обычно скрывал от подчиненных. Если что-то и просачивалось наружу, то немного. Но сегодня было очевидно, что он больше не может держать это в себе.
— Что, тебя вздрючили наверху? — наконец прямым текстом спросил Камиль.
Вопрос, казалось, как громом поразил Ле-Гуэна.
Проблема всех семейных пар — склонность к повторению.
— Девушку похитили и держали в клетке с крысами, похититель покончил с собой, сбросившись посреди ночи с моста на шоссе…
Ну вот эта игра, например, в тех или иных вариациях повторялась уже раз пятьдесят.
— Девушка сумела освободиться прежде, чем ее нашли, а незадолго до того выяснилось, что она убила трех типов с помощью серной кислоты…
Камиль считал, что в этом есть нечто от дешевого уличного балагана, он уже собирался это сказать, но Ле-Гуэн перешел к завершающей части своей тирады:
— А за то время, что мы писали отчеты, она успела убить жительницу Тулузы, которая теперь отправится в рай для хозяек гостиниц, после чего вернулась в Париж…
— …и там прикончила любителя необременительных связей, который, скорее всего, просто хотел провести с ней приятный вечер…
— …и вот теперь ты спрашиваешь, не вздрючили ли меня наверху? — договорил за него Камиль.
В этот момент он уже стоял у выхода, держась за дверную ручку.
— Ты куда? — спросил Ле-Гуэн.
— Ну, мне тоже предстоит вздрючка, но, поскольку у меня есть некоторый выбор, я предпочту судью Видара.
44
Алекс пропустила два грузовика, потом третий. С того места, где она припарковалась, отлично видно все маневры огромных фургонов, сменяющих друг друга перед погрузочной платформой. На ней громоздились какие-то поддоны — груда почти с дом высотой.
Прошлой ночью Алекс уже побывала здесь. Она влезла на стену, что оказалось нелегко, — для этого пришлось встать на крышу машины — и, если бы ее задержали, это означало бы конец ее истории. Но нет, ей удалось остаться незамеченной на гребне стены в течение нескольких минут. Под лобовым стеклом каждого грузовика виднелась табличка с трафаретной надписью — номер маршрута и пункт назначения. Все они ехали в Германию: Кельн, Франкфурт, Ганновер, Бремен, Дортмунд… Ей нужен был тот, что направлялся в Мюнхен. Она запомнила его номерные знаки и номер маршрута, но он и сам по себе был приметный — вверху на лобовом стекле, там, где оно уже смыкалось с крышей, виднелись огромные буквы: БОББИ. Алекс поспешно спрыгнула со стены, заслышав сторожевую собаку, учуявшую наконец ее присутствие.
Полчаса назад она увидела, как шофер поднимается в кабину, втаскивает туда свои вещи, забирает документы. Это был высокий тощий человек лет пятидесяти, в синем комбинезоне, очень коротко подстриженный, с густыми усами, напоминающими две мини-швабры. Но его внешность интересовала Алекс меньше всего — главное, чтобы он взял ее с собой. Она немного подремала в своей машине, дожидаясь, когда откроются ворота, — это произошло в четыре утра. Некоторое оживление началось спустя полчаса и затем уже не прекращалось. Алекс пристально наблюдала за воротами — стоило ей упустить свою цель, и весь план пошел бы насмарку. И что тогда ей оставалось бы — дожидаться прихода полиции, сидя в номере отеля?
Около шести утра тот тип приблизился к своему грузовику, мотор которого медленно вращался последние четверть часа, и в последний раз проверил все сопроводительные документы. Алекс наблюдала, как он перешучивается с погрузчиком и двумя другими шоферами. Наконец он поднялся в кабину. Этот момент она выбрала для того, чтобы выйти из машины. Обойдя ее, она открыла багажник, взяла оттуда рюкзак и, не опуская крышку багажника, из-за нее еще раз взглянула на выезд, чтобы убедиться, что другой грузовик не опередит тот, который ей нужен. Увидев, что все в порядке, она бегом бросилась к нему.
— Я никогда не занимаюсь автостопом на трассе. Очень опасно.
Бобби кивнул. Сам он, очевидно, не опасался случайных попутчиков. Но по достоинству оценил такую предусмотрительность — дождаться дальнобойной фуры у погрузочной станции, вместо того чтобы торчать на обочине шоссе, подняв большой палец.
— А здесь всегда полно грузовиков — хоть один подходящий, да найдется, — добавила она.
Он все больше восхищался сообразительностью Алекс. То есть нет, конечно, не Алекс. Для него она Хлоя.
— Я Робер, — сказал он, протягивая ей руку через пассажирское сиденье. — Но все зовут меня Бобби, — добавил он, указывая на самоклеющуюся надпись на лобовом стекле.
Однако сам факт автостопа его слегка удивил.
— Авиабилеты ведь не очень дорогие. В Интернете можно найти всего за сорок евро. Я могу понять, если время поджимает, — но если нет?
— Я предпочитаю экономить деньги на дорогу, чтобы тратить их только на месте. И потом, когда путешествуешь сам по себе, бывают интересные встречи, правда же?
Этот тип казался простодушным и отзывчивым, он сразу согласился подвезти ее, когда она объявилась у его кабины. Алекс внимательно ждала ответа — впрочем, интересовал ее не столько сам ответ, сколько его тональность. Больше всего она опасалась похотливых взглядов. Ей совсем не улыбалось целыми часами отклонять заигрывания донжуана-дальнобойщика.
Над лобовым стеклом Бобби покачивалась фигурка Мадонны, а на приборной доске стояло устройство, показывающее нечто вроде слайд-шоу: одна за другой на экране появлялись фотографии, словно перелистываемые страницы книги. Шоу было закольцовано — за последней фотографией вновь возникала первая. Он купил эту штуку в Мюнхене. За тридцать евро. Говоря о вещах, Бобби часто упоминал об их цене, но не столько для того, чтобы похвастаться, сколько для того, чтобы быть точным в своих объяснениях. А объяснять он любил. Он почти полчаса рассказывал про это устройство, а заодно и про то, что было на фотографиях: про свою семью, дом, собаку, особенно про троих своих детей.
— Два мальчика и девочка. Гийом, Ромен и Марион. Девять лет, семь лет и четыре года.
И снова эти уточнения. Но, по крайней мере, он не рассказывал скользкие анекдоты. Спасибо и на том.
— Хотя, по правде говоря, чужие дела — это ведь никому особо не интересно? — улыбаясь спросил он.
— Ну почему же, — возразила Алекс. — Мне, например, интересно.
— Просто вы хорошо воспитаны…
День обещал быть солнечным, кабина грузовика оказалась невероятно удобной.
— Если захотите поспать, нет проблем, — сказал Бобби.
И указал большим пальцем за спину — там стояла кушетка.
